Открытие своего внутреннего мира – радостное и волнующее событие, но оно вызывает и много тревожных, драматических переживаний. “Внутреннее Я” может не совпадать с “внешним” поведением, актуализируя проблему самоконтроля. Не случайно жалобы на слабоволие – самая распространенная форма подростковой и юношеской самокритики. “Я в своем представлении – это два существа: “внешнее”, что ли, и “внутреннее”, – пишет десятиклассница. – “Внешнее” (его можно назвать, пожалуй, “оболочкой”) обычно является проявлением внутреннего – внутреннее диктует свои решения, размышления, доводы. Но иногда “оболочка” вступает в жестокое единоборство с “внутренним” существом. К примеру, захочется “оболочке” пококетничать или поступить не как должно, а как хочется, а изнутри ей кричат: “Нет! Нет! Нельзя!” И как я рада, если “внутренняя” чаша весов перевешивает (к счастью, это происходит гораздо чаще), “внутреннему” существу больше доверяю!”
Вместе с сознанием своей неповторимости, непохожести на других приходит чувство одиночества. Собственное “Я” нередко переживается как смутное беспокойство или ощущение внутренней пустоты, которую чем-то необходимо заполнить. Отсюда рост потребности в общении и одновременно повышение его избирательности, потребность в уединении, тишине, молчании, в том, чтобы услышать свой внутренний голос не заглушенным суетливой будничной повседневностью.
Преувеличение своей уникальности, непохожести на других часто порождает застенчивость, страх показаться смешным, “потерять себя” в общении, напряженную жажду излить душу и одновременно острую неудовлетворенность существующими формами общения.
Не менее сложные задачи ставит перед юношей новое ощущение времени. Для ребенка из всех измерений времени самым важным, а то и единственным, является настоящее, “тут” и “сейчас”. Детская перспектива в прошлое невелика, поскольку все значимые переживания ребенка связаны только с его ограниченным личным опытом. Будущее также представляется ему в самом общем виде.
В начале юности положение меняется. Осознание своей непрерывности и преемственности во времени – необходимый элемент образа “Я”. Тема времени приобретает напряженный, личностный характер; время переживается как нечто живое, конкретное, связанное с какими-то значимыми событиями и мотивами, причем главным измерением его становится будущее. Подростки и юноши чаще задумываются о своих потенциях и перспективах, воспринимая свое сегодняшнее “Я” лишь как залог будущего, момент становления: “Я – человек, но еще не Человек”.
Временная перспектива чрезвычайно существенна для понимания возрастной динамики рефлексивного “Я”. Английские психологи, изучавшие методом неоконченных предложений проблему “кризиса идентичности” у 13-, 15- и 16-летних мальчиков, сопоставили их положительные (“Когда я думаю о себе, я чувствую гордость”), отрицательные (“Когда я думаю о себе, я порой ужасаюсь”) и нейтральные (“Когда я думаю о себе, я пытаюсь представить, как я буду выглядеть, когда стану старше”) самохарактеристики с возрастом испытуемых, с тем, описывают ли они свое “наличное Я” (“каков я сейчас?”) или “будущее Я” (“каким я стану?”). Оказалось, что баланс позитивных и негативных оценок “наличного Я” мало изменяется с возрастом, зато озабоченность “будущим Я” резко усиливается [21].