Самостоятельность и сопричастность
…Свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам, – это одно и то же.
И.Кант
Только в коллективе существуют для каждого индивида средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода.
К.Маркс и Ф.Энгельс
Понятие личности неотделимо от понятий свободы и самостоятельности. Не случайно термины “самоуправление”, “самоопределение”, “саморегуляция” занимают почетное место в науках о человеке. Только в этих процессах, через них и благодаря им формируются и реализуются творческие потенции человека и достигается полнота бытия. Однако в любом языке слова и выражения такого типа тонко нюансируются, вплоть до наделения, казалось бы, сходных по смыслу понятий противоположным ценностным значением: самостоятельность, но не своеволие, самоуважение, но не самодовольство, самолюбие, но не себялюбие, уверенность в себе, но не самоуверенность… Стоит чуть-чуть изменить пропорцию, и положительная черта сразу же становится отрицательной.
Однако дело не только в степени. Самостоятельность, как и свобода, имеет два измерения. Первое, описывающее объективное положение, жизненную ситуацию индивида, подразумевает независимость, свободу от внешнего принуждения и контроля, право и возможность самому принимать решения, руководствоваться в жизни своими собственными стимулами. Второе измерение, относящееся к субъективной реальности, обозначает способность разумно пользоваться своим правом выбора и предполагает целеустремленность, последовательность и волю к достижению. Самостоятельный человек осознает и умеет иерархизировать свои цели, способен успешно контролировать не только внешние обстоятельства, но и собственные порывы.
Люди, воспитанные в духе индивидуализма, понимают самостоятельность внешним образом, сводя ее к противостоянию “Я” и “другие”. Для “человека из подполья” мир распадается на два стана: в одном – “Я”, в другом “они”, то есть все без исключения “другие”, кто бы они ни были [14].
Но даже самый крайний, озлобленный, загнанный в угол индивидуалист принадлежит к каким-то группам и общностям, члены которых для него “Мы”. Как же складываются взаимоотношения “Я” и “Мы”, каковы реальные пределы личной независимости? В западной социальной психологии 50-х годов эта проблема была поставлена весьма абстрактно и жестко, как вопрос о способности или неспособности индивида противостоять групповому давлению, как проблема конформности.