Но теперь думать и гадать, что было бы, если бы, – поздно. Во взгляде ведьмака, таком знакомом и таком чужом, я не нашла ничего, кроме безразличия.
Наверное, рад до смерти, что все сейчас закончится.
– Повторяй за мной, – велел он негромко и стал произносить слова заклинания, изредка подглядывая в свою записную книжку.
И я повторяла, даже не пытаясь понять смысл воспроизводимых фраз. Просто бормотала дурацкое заклинание, отчаянно желая, чтобы боль в сердце наконец прошла и я почувствовала облегчение.
И больше никогда, никогда (!) не думала бы о нем.
Закончив читать заклинание, Габриэль отпустил мои руки.
– И что теперь? – Мне бы радоваться, беря с него пример, но на душе отчего-то было паршиво.
– Выпьем зелье и… все пройдет, – он даже улыбнулся. А может, скривился.
Понять не успела, потому что в следующую секунду мне уже совали в руки бокал с чудо-водичкой.
– Даму пропускаем вперед.
Ого! Еще и шутит.
Точно рад. Прямо аж светится. Как еще первым не опрокинул в себя все пойло!
– Сколько пить-то? – Не без подозрения взглянув на странного цвета жидкость, снова посмотрела на ведьмака.
И колер, и запах волшебного эликсира будто намекали, что набран он в ближайшей сточной канаве. Не была бы свидетельницей процесса приготовления сей бурды, так бы и решила.
– Несколько глотков. – После чего предупредил, наверное, все-таки с грустной улыбкой: – Там ведь и моя порция.
Я шумно выдохнула и поднесла бокал к губам.
– Надеюсь, выживу.
Последняя секунда сомнений миновала. Я зажмурилась, чтобы не видеть ни дрянь, что должна была в себя влить, ни эту ледышку Габриэля.
Которому все всегда фиолетово. Ну хоть бы попытался меня разубедить! Уговорил бы подумать, не торопиться.
Все! Я, кажется, опять на него зла.
– Лана… – руки ведьмака накрыли мои, заставив вздрогнуть.
– А? – растерялась я и машинально разжала пальцы.
Не сводя с меня гипнотического взгляда (наверное, поэтому не сопротивлялась и покорно позволила забрать зелье), Габриэль отставил куда-то бокал. Куда именно – так и не поняла, как в трансе продолжала смотреть в зеленые, чуть потемневшие (но явно не от гнева) глаза.
«Может, снова чары?» – мелькнуло где-то на задворках сознания.
Столь неожиданную смену в своем поведении Салвиати объяснил просто:
– Я передумал.
– А я…
Закончить мне не дали, заглушив все дальнейшие возражения поцелуем. Воспользовавшись замешательством своей ланимы, а вернее, шоком, ведьмак заключил мое лицо в ладони, заставив раскрыться губы, и, не размениваясь на нежности, сразу пошел в наступление. Другими словами, целовал так, будто это я была его колдовским зельем, живительным эликсиром, который он пил и никак не мог напиться.