— Это что еще такое? — насторожился мужчина.
Тина почувствовала его напряжение, потому решилась показать. Проделав обычную процедуру, уронила каплю, раскрывая на водной глади, вокруг их неподвижно застывших фигур зеркальную поверхность. Приподняла голову и, бесхитростно посмотрев в хмурые агатовые глаза, спросила:
— Что бы ты хотел увидеть?
— Мадину, — невозмутимо ответил генерал, но в его глазах вспыхнул неподдельный интерес и азарт.
Дух исполнила желание, и вскоре волховец жадно смотрел в зеркало, где мелькали сотни лиц мужчин и женщин, сновали солдаты, слуги таскали тюки, корзины с едой и разной живностью. Далее лужа отразила мадинского офицера, распекавшего подчиненных, посмевших заснуть ночью на посту. Другая — копыта тяжеловоза, везшего телегу с сеном, взбаламутившего воду. Шепот сотен голосов разносил сплетни, слухи, новости…
Барон, замерев, внимательно смотрел, запоминая увиденное до мелочей: в дальнейшем пригодится. Капля за каплей — и в какой-то момент Хозяйке леса отчего-то стало неловко, словно неправильно поступала. Очередную картинку она собственноручно разрушила, заставив волховского генерала недовольно рыкнуть:
— Подожди, я еще не все посмотрел!
Тина вздрогнула, начиная отстраняться, но Назар еще крепче сомкнул вокруг нее руки.
— Я хранительница здешних земель и не могу...
— Прости, я понял, просто армейскую суть не вытравить.
В его темных глазах не было фальши, лишь искренность и нечаянно замеченный легкий страх: неужели он испугался, что она обидится и уйдет? В груди у Тины словно пузырьки воздушные разлетелись — все сомнения исчезли.
— Будешь в одежде плавать? — вкрадчиво, хрипло поинтересовался Назар. — Или попробуешь как русалка?
Тина засмеялась, а волховец чуть ли не жмурился от удовольствия, слушая ее смех, звучавший перезвоном хрустальных колокольчиков. Затем, пристально глядя ей в глаза, взялся за подол сарафана и снял его. Девушка не противилась, закусив нижнюю губу, смотрела ему в лицо, наблюдая за сменой эмоций. Волновалась, что не понравится мужчине, вдруг в ней что-то не так, не то. За сарафаном последовала и мокрая рубашка. Одежду Назар резким сильным броском отправил на берег. А сам осторожно, чтобы не спугнуть прекрасную обнаженную женщину, положил ладони ей на талию, поглаживая нежную кожу пальцами. Медленно провел руками вверх, к высокой упругой груди, соблазнительно видневшейся над водой.
Тина, опустив голову, с удивлением и восторгом смотрела, как мужские ладони обхватили полные полушария, потерли розовые вершинки, заставив ее охнуть от удовольствия. Подивилась контрасту ее светлой кожи и шершавых, смуглых, с выпуклыми венками огрубевших рук Назара, которые начали оглаживать и мять ее грудь. Она вцепилась в его предплечья — ноги почему-то ослабли от небывалого томления и жара внизу живота — затем потрясенно, неуверенно посмотрев ему в глаза, выдохнула: