– All show and no go, – пробормотала Ника.
– В смысле?
– В смысле – понтуется, – пояснила Ника, – я с таким училась в Америке, тоже все прыгал и в воздухе переворачивался. Это акро-стрит называется. Собираются в кружок и давай прыгать, показывать друг другу всякие… как это? Как в цирке?
– Трюки?
– Ну да. Никогда не понимала, зачем им это надо? Слушай, а ты стаканчик с собой в самолет, что ли, потащишь? На память?
– Нет, – улыбнулась я, бросила его в урну и промазала.
Скажу честно, не получилось у меня на броске сосредоточиться. Все перед глазами этот парень стоял, то есть бежал. Непохоже было, что он показывал трюки. Да и кому? Дядька со шнурками его вообще не заметил! Казалось, будто парень просто опаздывал на рейс, а через сумки перепрыгивал, потому что хотел расстояние сократить.
«Вот бы с ним познакомиться», – пришло в голову мне.
– Эй! Хеллоу! – завопила Ника, дергая меня за рукав, и я очнулась, с удивлением обнаружив себя уже в кресле рядом с ней, – Так что у тебя за проблема?
– А, – вспомнила я, – да. Я не хочу рисовать. Абсолютно. Пропало желание.
– Кантбишно! – выпалила она, отпуская мой рукав.
– Серьезно… Уже несколько дней не могу заставить себя взять карандаш.
– И что, ты не брала свои блокноты с собой?!
– Зачем?
– Ну… не знаю. Я не представляю тебя без карандаша в кармашке джинсов.
– Если честно, я сунула альбом в чемодан. Но пока мне не хочется его даже доставать. Буду ходить по музеям. Мамочка уже неделю забрасывает меня названиями мест, которые мы должны посетить.
– Ну… не знаю насчет музеев, а я лечу в Париж, чтобы есть.
– Что ты там планируешь есть? Обезжиренный творог?
– Велл… Круассаны… багеты… бриоши… Крабов однозначно!
– Погоди-ка, – я уставилась на Нику так, словно видела ее в первый раз в жизни, – погоди, хани… они… все-таки… предложили тебе роль?! Да?! О боже! Почему же ты сразу не сказала?
– Я поддерживала тебя, – скромно потупившись, сказала Ника, – у тебя душевная драма.
– Да перестань! Моя лучшая подруга скоро получит «Оскар»!
– «Эмми», Гайка. Сериальным актерам дают «Эмми».
– А что за сериал?
– Про толстую-толстую девочку. Которая похудела к концу сериала. И в нее влюбился наконец главный герой.
– Слушай… Не пойми меня неправильно, я двумя руками за тебя, но все-таки зачем им заставлять толстеть худую девушку? Почему они просто полную на роль не позовут?
– Во-первых, они же не знают, как эта полная девушка будет выглядеть к концу сериала, если похудеет. Сама понимаешь, можно похудеть и понекрасиветь…
– Подурнеть, – поправила я ее.
Ника только вернулась из Америки, и все время приходилось ее поправлять, чтобы она говорила на правильном русском языке. Иногда, правда, мне казалось, что она даже и не пытается запомнить, как надо говорить правильно, потому что так она внимание привлекает, а внимание Ника любит.