– Не стоит портить хорошую вещь, – не выдержал наконец Дзерн. – Все ясно, определить точнее через каменную толщу он не может. Все равно уже понятно, они где-то здесь, и остается только подождать очередного сигнала Лиарены. Уж теперь мы его не упустим.
Экард хмуро кивнул и пошел в сторону зарослей; он и сам знал, как много сделали маги для того, чтобы не проглядеть знак Лиарены, если она сможет его подать. Построили дозорную вышку и дежурят на ней по двое, раскинули по всему склону сигнальную сеть и отогнали в сторону надвигавшиеся с запада облака, опасаясь, как бы они не помешали рассмотреть светящиеся буквы, о которых говорили разведчики. И даже сами не разжигали костер, подогревая на бездымной жаровне принесенные из обители пироги.
Не могли они только одного: выяснить наверняка, хватит ли у Лиарены сил, чтобы подать сигнал еще раз.
– Экард…
– Чего тебе? – круто обернулся магистр, сделав вид, будто только сейчас заметил прыгнувшего к нему туманным путем мага.
– Прости… я, наверное, и в самом деле виноват. Ты все правильно сказал… я думаю все эти дни.
– Я всегда говорю правильно, – тяжело вздохнул Экард, рассматривая осунувшегося за последнее время путника. – Жизнь научила хорошенько думать, прежде чем сказать. А вот действую иногда сгоряча, врожденный норов трудно держать в узде. Но если ты мне веришь, выбрось ее из головы. Оглянись вокруг – сколько в дорантах достойных девиц. Вон хоть сестренка ее младшая, яркий цветочек.
– Говоришь ты и в самом деле все верно, – не сдержавшись, горько съязвил Барент. – А сам двадцать лет ходишь возле болота и никаких цветочков не видишь.
– У меня другое, – стиснул зубы отшельник. – Мне половину души и сердца оторвало, законную, проросшую во мне кровью и помыслами. Но и я не ходил бы, если бы знал точно.
Он резко развернулся и пошагал дальше по камням, однако и сам не видел, куда бежит. Гнала внезапно вспыхнувшая в сердце старая боль, в последние дни притаившаяся, отошедшая в тень перед злобным ликом новой беды.
Потому и не сразу заметил взвившийся над склоном тонкий столб жгуче-черного дыма, остановился, лишь услыхав звон и свист потревоженных сторожек.
А оглянувшись и рассмотрев черную нить, не сразу сообразил, что это и есть долгожданный знак, и сначала вспыхнул неистовым возмущением: «Кто посмел разжечь костер? Свои или какой охотник-одиночка, возвращающийся с добычи икры?»
Но через несколько секунд различил расцветающие возле шатра темные цветы открывающихся проходов и спешно схватился за свой жезл, торопясь попасть туда первым.