Выстрел! Ухватившись за бок, еще один вождь заваливается на землю, сунувшись головой в ковыль. Радует хотя бы то, что оба выстрела достигли цели, а не ушли в молоко. Было бы обидно до коликов, но бить пулей по толпе Соловьев считал неверным. Ладно бы была винтовка, тогда с высокой долей вероятности можно было бы одной пулей насадить сразу двоих противников, но с гладкостволом такое не пройдет.
Переламывая стволы, Дмитрий внимательно следит за происходящим. Как только он решился стрелять, весь мандраж и вся злость словно куда-то испарились, на их место пришли собранность и решимость. Ну прямо как при встрече с бархой. Болты сауни ударили по хакота в разных местах и с губительной точностью. Соловьев не смог бы вот так сразу посчитать, сколько фигур упало, но уверенность в том, что каждый выстрел достиг цели, весьма высока.
Заминка, вызванная звуком выстрелов, дорого стоила хакота. Нет, они вовсе не облегчили сауни задачу по прицеливанию, те и так вряд ли нанесли бы меньшие потери. Но, задержавшись всего лишь на пару секунд, они подарили ожидающим возможность перезарядить арбалеты, чтобы сделать еще один выстрел.
Дмитрий успел вогнать в стволы патроны с картечью и вскинуть ружье, когда хакота уже побежали на них. А ничего так, не робкого десятка. Вообще-то была подспудная надежда, что они побегут. Но, как видно, гром, разящий не пачками, а только по одному, все же не произвел должного эффекта. Жаль. Было бы неплохо, если бы они дали деру.
Два выстрела звучат один за другим. Дмитрий видит, как среди бегущих заваливаются или внезапно останавливаются и начинают оседать сразу несколько фигур. Сколько именно пострадало от разлетевшейся картечи, не понять, да и некогда гадать. Сейчас главное – использовать полученную фору и возможность перезарядиться еще раз.
В третий раз он стреляет уже одновременно со своими бойцами, когда до набегающих хакота остается едва ли тридцать шагов. Картечь вновь удачно бьет по центру, буквально прорубив в стене противника брешь.
В следующее мгновение, вслед за выстрелами, на атакующих набрасываются четыре стремительных серых тени. Волкодавы атакуют молча. Это отличает кавказскую овчарку от других. Она может пробежать, облаивая ту же машину, целый километр, считая окружающую местность своей территорией. Это характерно для кошар, расположенных на открытых участках, в окрестностях которых, собственно, и выпасается скот, – кавказцы все же в первую очередь пастухи. Но если доходит до нападения, то они практически всегда делают это молча. Только когда лохматые чудовища вломились в скопление людей, послышались крики боли и яростное рычание.