– Они могут проделать это очень много раз, но хватит и одной ошибки. Больше так колеса не смазывайте. Если учишь, Гарун, учи правильно. У нас не так много кузнецов. Вы чуть ли не самые главные, от вас идут и оружие, и инструменты.
– А Табуку ты так же говоришь? Ведь железо идет от них, – с лукавой улыбкой, смотрящейся на этом чумазом лице весьма забавно, поинтересовался Гарун.
– Ну да, тоже, – оценив шутку, тут же согласился Дмитрий.
– Я все понял, – отсмеявшись, наконец произнес Гарун, – больше никакого баловства.
– Вот и хорошо. Гарун, а что это на тебе надето?
– Доспех.
– А зачем тебе в кузнице доспех?
– Ты сам говорил – чтобы доспех не мешал, нужно к нему привыкать и постоянно его носить.
– Я это говорил воинам.
– А я получается, кузнец, йошки-матрешки.
– Гарун, если ты думаешь, что воины заняты настоящим делом, а ты нет, то сильно ошибаешься. Кто дает им оружие, с которым они идут в бой?
– В следующий раз я хочу пойти в поход вместе с тобой. И Табук тоже.
Сказано это был столь безапелляционным тоном, что нечего было и надеяться отговориться или убедить его в обратном. По сути, оба мужчины рода Пса занимались своим занятием по доброй воле. Дмитрий понимал, что из-под палки он не сможет их заставить делать свое дело. Они оба год назад наступили себе на горло и, не жалея сил, отдавались работе без остатка, веря в то, что приносят пользу племени. Но, как видно, их чаша терпения переполнилась, и теперь, когда была пролита кровь их соплеменников, они хотели с оружием в руках отстаивать право сауни на жизнь.
– Я рассчитывал на вас именно там, где вы сейчас.
– Мы знаем. Когда все закончится, мы вернемся. Но сейчас мы хотим драться.
– Вам нужно много тренироваться. Иметь доспех и оружие – еще не значит быть воином.
– Ты нам отказываешь?
– Как я могу вам запретить? Вы сами вызвались делать эту работу, хотя она вам и не нравится.
– Кто сказал, что не нравится? Сначала нет, но теперь… Я люблю свою кузницу, Табук каждый раз, когда возвращается с Кровавого склона, торопится обратно. Даже на охоте уже не так интересно, все думаем, как там… Я о кузнице, он о плавильнях. Дим, ты уже давно не говорил с нами.
Сказано это было с нескрываемым укором, и Дмитрию вдруг стало стыдно перед этими мужиками, которые трудились не щадя живота своего. Вот так. Работает все как надо. Крутится как и положено. Ну и нечего лезть. А любому работнику нужно не только осознание того, что он хорошо делает нужную работу. Время от времени ему требуется внимание, самая обычная похвала и доброе слово. Люди ведь, не роботы. Очевидно, за всей беготней Соловьев успел уже позабыть об этом.