Сейчас эти двойки буквально сметали всех на своем пути, действуя, как неумолимая машина смерти. Конечно, плохо, что каждая двойка действует сама по себе, но хорошо уже то, что они не распадались. Неплохо и то, что, судя по звукам схватки, люди продолжали держаться более или менее компактно, хотя тут скорее нужно благодарить самих нападавших, передвигавшихся одной группой.
Не особо задумываясь, Дмитрий напал сразу на двоих противников. Так уж случилось, что к этому моменту схватка уже началась и те высматривали нападающих. Но тут ему помогло то обстоятельство, что охотники попросту опешили, когда увидели выбежавшего на них Дмитрия. Для них картина была весьма необычна. Еще бы! Закованный в жесткую кожаную броню нападающий смотрелся весьма колоритно и, что самое главное, производил впечатление.
Использовать арбалет в лесу, когда ожидается бой накоротке, – мысль не очень удачная, поэтому оружие дальнего боя находилось за спиной. Дмитрий нанес удар рогатиной. Длинный и широкий наконечник легко пронзил грудь противника до самой ограничительной планки. Второй пришел в себя очень быстро и ударил своим копьем – этот выпад Соловьев без труда принял на щит. Сильный удар, у него аж рука загудела. Будь наконечник металлическим, наверняка глубоко завяз бы в дереве, а так только щепка отлетела.
Решив не испытывать судьбу, Дмитрий отскочил назад, заодно высвобождая свое оружие из тела поверженного. Но вот оно свободно, и он опять бросается в атаку. Снова удар копьем, и снова щит с легкостью справляется с защитой: на этот раз он находится под углом, а потому копье соскальзывает, практически не доставив неудобств. Соловьев бьет сам, но охотник достаточно ловок, а потому успевает избежать смертельного удара. Не достав противника прямым ударом, Дмитрий описывает рогатиной дугу и достает-таки ловкого охотника, взрезав тому мышцы на плече. Воспользовавшись заминкой, он набегает на него и бьет щитом, опрокидывая на землю, после чего вгоняет в ошеломленного соперника свое оружие. И этот готов.
Лес оглашается не только криками схватки, но и воинственными выкриками. «Хар-р‑ра» хакота то и дело перемежается «ийях-ха» сауни, и вторые очень быстро начинают преобладать. Дмитрий, ориентируясь по крикам, замечает, что люди начинают постепенно расползаться по лесу. Это означает только одно – хакота дрогнули и побежали, а сауни бросились в погоню. Только этого не хватало! Опрокинули, прогнали – и будет.
Как ни странно, Дмитрий не почувствовал особого возбуждения от схватки. Нет, кровушка, разумеется, быстрее заструилась по жилам и адреналин вполне себе резвился. Вот только его все время не отпускало ощущение нереальности, он словно наблюдал происходящее со стороны. Да, переживал, но как бы сам был не здесь. Возможно, в этом повинно ощущение чувства полной безопасности, даруемого крепкими доспехами. А может, чувство собственного превосходства над не имеющими боевых навыков. Он не психолог, и ему такие тонкости не понять, но вот не теряет головы и способности думать, и все тут.