Я пожимаю плечами:
— Да, говорили нечто подобное.
— Биксби, ты хороший коп, который совестно выполняет свою работу. На тебя никогда не жалуются. Ты очень активный. Но есть правила, которые нельзя нарушать.
Я киваю и радуюсь, что это не вызывает тошноту.
— Я пришел сюда, потому что хочу поговорить с тобой без лишних ушей. Мне нужно, чтобы ты был честен со мной. Я не буду отчитывать тебя, но если я снова поймаю тебя на приятельских отношениях с подозреваемым, мне придется донести на тебя. Понимаешь?
— Да, сэр.
— К тому же, не проси больше Натали помочь тебе нарушать правила, любые правила, установленные полицией из АОП или врачами.
— Да, сэр, — отвечаю я, глядя на свои ноги. Я чувствую себя, как пристыженный школьник, хотя, мои учителя не были вампирами.
Дэнверс улыбается:
— Я знаю, что она сама настояла на том, чтобы помочь тебе, но ни Вулф, ни я не хотим вовлекать ее в это.
Никто, кроме лейтенанта Моррисона не осмеливается спорить с Вулфом или Дэнверсом.
— Да, сэр.
— Я не знаю, что на меня нашло во время телефонного разговора, — кстати, в реальности Дэнверс страшнее, чем когда говоришь с ним по телефону.
— Ничего, мне понравился твой острый язык, — если бы я не знал, как безумно Дэнверс любит Джейсона, то подумал бы, что он флиртует со мной, что встревожило бы меня больше не потому, что он вампир, а потому, что он довольно привлекателен, — Я хочу знать все, что Редтэйл сказал тебе.
— Все?
— Не стесняйся вставлять непристойные подробности.
Мое лицо заливает жар. Я запинаюсь при первых словах, но рассказываю ему все, что он должен знать. По крайней мере, я смог умолчать об интимных подробностях. Например, о том, как крупное достоинство Люка вжималось в мое бедро, или о том, как нежно он касался меня. Или как он поглаживал большим пальцем мою талию, пока целовал… Я чувствую себя предателем, пока рассказываю Дэнверсу, что Люк решил собрать для меня информацию.
Если бы я говорил с незнакомым мне детективом, то не стал бы этого упоминать. Что это говорит обо мне? Я был преданным копом последние два года. Я верю в справедливость, в всегда-говори-правду-и-ничего-кроме-правды правило, но я почти солгал ради Люка, парня, которого я едва знаю, который, наверняка, не даст мне ничего, кроме одной-двух ночей. Если бы я только мог оправдать свои действия последствиями сотрясения.
Я доверяю Дэнверсу. Если Люк соврал мне, и он связан с бизнесом его семьи, то я должен буду арестовать его, но если он не причастен, то я не позволю Дэнверсу повесить на него другое преступление просто потому, что у него нет оснований для ареста Люка или потому, что Люк — лис.