Нина, позабыв о своем разочаровании, преданно всюду бегала за Ольгиным и по первому слову его кидалась с лопатой в огонь...
- Вот тебе и городская да ученая! Смотри какая расторопная... Эх, дочка! - одобрительно восклицал Ольгин. - Вот это по-нашему.
В то же время он, азартно и злобно "хакая", рубил топором горевшие корни, подваливал ясеньки или елки; а Нина, ухватившись обеими руками, оттаскивала срубленные деревца подальше от пожара.
Я смотрел на Нину, раскрасневшуюся, перепачканную землей и сажей, в потемневшей от пота полотняной куртке, обтянувшей сильную грудь, и никак не мог представить ее, такую вот крепкую, искреннюю, порывистую, рядом с медлительным, нарочито степенным мужем, с лица которого редко сходит брезгливая гримаса. "Почему они сошлись? И что между ними общего?" - думал я. Но мысли эти приходили на какие-то мгновения: меня охватил всеобщий азарт работы, - я копал ров, разбрасывал песок, тащил куда-то сучья и кричал во все горло, как Ольгин. И всюду передо мной стояло ее полыхающее румянцем лицо, ее озаренные восторгом серые глаза.
Когда с пожаром было покончено и мы садились в лодки, я, одержимый какой-то дерзкой силой, взял ее под мышки и, как маленькую, перенес с берега на вытянутых руках.
- Ох! - удивленно воскликнула она, видимо не ожидая такой смелости и силы, и как-то притихла вся, сжавшись в комочек на дне бата.
Всю обратную дорогу она молчала, а я вместе с удэгейцами яростно налегал на шест, проталкивал бат вдоль берега вверх по Бурлиту.
На другой день Ольгин рассказал мне о причине пожара.
- Слыхал, как все обернулось-то? Ведь лес-то Чиуя поджег.
- Не может быть!
Чиуя был древний старичок, весь какой-то скрюченный, тонконогий, в длинном белесом халате, похожем на женскую исподнюю рубаху. Желтолицый, без усов и бороды, он сильно смахивал на старуху, и лишь неожиданно густой бас выдавал в нем представителя мужского пола.
- Я сам сначала не поверил, - говорил Ольгин, разводя руками. - У него в том месте огородик был, мак выращивал. Видать, накурился гашиша... И траву поджег. Сухую! Или трубку выронил, или с ума спятил от курева? Кто его знает. Только пожар от его огорода пошел. Вот до чего доводит дурман-то.
- А что Чиуя говорит?
- Да мертвый он.
- Как мертвый?
- Нашли его на берегу реки, недалеко от пожара... Бежал, видать с перепугу. Выдохся - да и помер. Уж ежели нахватался гашишу, далеко не убежишь... А еще они что делают? Подмешивают в гашиш сок от семян бархата. Ты знаешь, какой это яд? В прошлом году я заготовлял семена бархата и промывал их на берегу Кленовой протоки. А слив - сок то есть, выплеснул в протоку. Так веришь - вся рыба от тайменя до мальков кверху пузом всплыла! Дьявольское зелье...