— Только из газет, — отозвался Джим.
Билл вспомнил, как тренер после товарищеской встречи с командой «Сент — Катаринс» не разрешил представителям университета прийти в раздевалку, чтобы поговорить с Джимом.
— Ну, что ты скажешь на это? — спросил Уорес.
Джим усмехнулся.
— Я бы предпочел остаться в «Листьях».
В свою очередь усмехнулся тренер.
— Если ты хорошо поработаешь несколько лет, у тебя будет такая возможность. — Он обернулся к Биллу. — Университет хочет взять и тебя.
Он продолжал говорить, но Билл словно остолбенел. Слова Уореса доходили до него как сквозь вату. «Вы можете выбрать любой факультет… Там вы получите образование… А если захотите стать профессионалами, то сможете осуществить ваши мечты и после олимпийских игр… Общежитие и питание вам обеспечено… Можете работать, чтобы иметь деньги на карманные расходы…»
Уорес замолчал, переводя взгляд с одного на другого.
— Когда я был в вашем возрасте, мне не представилась такая возможность, — печально произнес он. — Иначе я был бы единственным тренером в НХЛ, который одновременно являлся бы и психологом! Дипломированным психологом! Не то что сейчас — психолог без диплома.
— Это касается и меня? — не веря своим ушам, переспросил Билл.
— И тебя, и тебя! — рассмеялся Уорес, настолько растерянный вид был у Билла.
«По дороге в Викторию я смогу на день–другой остановиться в Виннипеге, — подумал Билл, — повидать Сару и Пита, родителей… Представляю, как они обрадуются, узнав, что я поступаю в университет. Да я и сам счастлив! Олимпийская команда!»
Билл частенько задумывался над этим в последнее время. Даже завидовал Джиму Бэтту и Пуле Пубеку… А теперь он будет играть с ними в одной команде!
Правда, он ощутил грусть оттого, что расстается с «Кленовыми листьями»… Но… на следующий год. Или годом позже…
— Я согласен, — сказал он.
— Когда мы должны уезжать? — спросил Джим.
Уорес крикнул кому–то из группы людей на трибуне:
— Они ваши — на два года! Только не испортите их!
Джим и Билл стояли и смотрели, как к ним приближаются двое мужчин, медленно спускаясь по ступенькам.
На следующее утро им разрешили свидание с Бенни Муром. Голова у него была забинтована и похожа на кочан капусты, но на лице играла радостная улыбка.
— Памела рассказала мне про вас, — сказал он.
— Я очень сожалею по поводу… — Билл кивнул на забинтованную голову Бенни.
— В следующий раз гляди в оба, а то я оторву тебе башку, Спукский!
— Долго тебя будут тут держать? — спросил Джим Бэтт.
— Говорят, еще недели три. А на лед разрешат выйти через месяц после выписки. Если я буду в состоянии… Может быть, мне даже разрешат в конце сезона играть в команде «Сент — Катаринс»….Олимпийская сборная!.. — он оглядел обоих товарищей. — А вы можете себе представить Бенни Мура в олимпийской сборной?