Дуканщик не мог усидеть на месте. Он, как взбесившаяся юла, вертелся и носился по узеньким проходам, заставленным товаром, и поминутно выбрасывал на прилавок очередной шедевр нижнего белья.
— Бисьёр кашаньг, о-о-очен карасива! Карашо! — тарахтел продавец.
— Уймись, Хамид! — прервал его танцы за прилавком Селиванов. — Английские женские гарнитуры есть?
Дуканщик даже застонал от удовольствия:
— Ест, ест, мушавер-саиб! — и тут же веером выбросил целлофановые пакеты с пастельных цветов бельём.
Селиванов брезгливо двумя пальцами поднял один из них и посмотрел на свет.
— Пакистан!
Продавец закатил глаза и сделал вид, что он лишается чувств.
— Энглиз`и! Амрико`и! — и, наконец, изобразив полное отвращение, добавил: — Пакистон`и — нист!
Герману стало неудобно за сверх всякой меры услужливого продавца, и он уставился на дешёвую бижутерию. А дуканщик всё вертелся, заламывал руки, прыгал через прилавок и, наконец, очередной раз перелетая через груду товаров, со всего маху врезал сконфузившемуся покупателю рукой по физиономии. В глазах у Германа пожухло, потом поплыли какие-то жёлтые круги, которые тут же сменили фиолетовые пятна. Каскадовец без сил сполз на грязный пол.
— Гера, ты жив? — склонился к пострадавшему Селиванов.
Герман открыл глаза. Кроме Юрки на него смотрели две пары глаз и одна — с крепко зажмуренными веками. Раненый с плохими предчувствиями двумя пальцами коснулся своего носа. Вулканического прыща не было. С носа капала кровь, но Герман чувствовал огромное облегчение: «Теперь не надо будет ничего выдавливать!»
Дуканщик открыл глаза. В них отчётливо запечатлелись страх и ужас.
— Ты ранил моего товарища! — закричал Селиванов. — Ты чуть его не убил!
Продавец, схватив с прилавка грязную тряпку, пытался ею утереть нос Германа.
— Уйди, скотина! — заорала жертва маркетинга.
— Бакшиш давай! — не позволяя ситуации рассосаться, заревел Юрка, наседая на дуканщика.
Афганец заверещал, как заяц, попавшийся в капкан. Вокруг стали собираться люди.
— Б`ороу, б`ороу отсель, шайтаны! — крикнул в толпу Селиванов и, обернувшись к виновнику инцидента, принялся за своё. — Бакш`иш давай, компенсацию! Понял?
Афганец всё понял и тут же притащил комплект женских трусов «неделька».
— Ты что мне это дерьмо суёшь, — возмутился Юрка, но тут ожил поверженный Герман.
— Вот это давай! — указал он на приёмник, висевший в одиночестве при входе в магазин. Бедный продавец, поминутно апеллируя то к Аллаху, то к Саурской революции, пытался откупиться, поочерёдно предлагая духи «Кобра», пакеты женских гигиенических прокладок и, наконец, блок презервативов.