— Обмывают водкой, — предупредил собутыльников виновник торжества. — Только водкой... А водкой — и «Героя» можно...
— Да мы уже всё поняли, — ответил за всех Герман. — Геша, доставай!
На стол была водружён семисотграммовик «Посольской». Собрание одобрительно зашумело.
— Рюмки прячь, стаканы давай! — исподлобья распорядился Дымов.
Гранёной тары на всех не хватало. Между тем на окне стояли два классических экземпляра, но явно не по делу наполненные землёй с зелёными, чуть проклюнувшимися ростками.
— Рассаду не трожь! — перехватив взгляд своих товарищей, предупредил Дымов.
— Да что им будет, выпьем, я на место поставлю... не пропадут твои помидоры, — освобождая стаканы от земли, парировал решительный Генка. — И потом, ты с рассадой опоздал — июль на дворе.
— Это не помидоры, а лимоны... афганские... кожура сладкая, — невнятно объяснял хозяин рассады, пока Легостаев промывал освободившуюся тару водой из графина.
— Жаль, не поспели, а то бы закусили, — стряхивая на пол капли, заметил Генка.
— Знаешь, Юра, — это уже подал голос Герман, — а ну, давай, распечатывай свой сухпаёк.
— Вскрывай, не жопься, — поддержали Германа его друзья. Афганец молча кивнул головой. Тут же большая картонная коробка была водружена на середину стола и в мгновение ока разлетелась в клочья. То, что гости увидели внутри, потрясло их до глубины души. Стандартный дневной сухой паёк десантника спецподразделения содержал невиданные никем доселе деликатесы: балыки красной и белой рыбы, крабов в собственном соку, нарезку финского сервелата, икру чёрную, галеты, кашу с тушёнкой и даже таблетки сухого спирта.
Дымов вытащил из кармана красный перочинный ножик с белым крестом и передал его Генке. «Что ждёшь, открывай», — буркнул он. Опера благоговейно смотрели на заморскую диковинку, опасаясь сломать её об отечественную жесть. Бутылка водки с ювелирной точностью была перелита в стаканы. В один из них был аккуратно опущен орден.
— Давай, чтоб не последний! — предложил слегка оживший Славка. — Всем до дна!
Наступила тишина. Четыре молодые глотки давились, пропихивая национальный напиток в свои желудки. Даже нюхнувший пороху ветеран не мог похвастать удалью в потреблении спиртного. Компания один за другим опустошала стаканы. Первые осилившие крякали, закашливались, вытирали слёзы и судорожно хватали ртом воздух. Не сразу заметили Дымова, который, стоя навытяжку, держал в зубах орден, будто нерпа — морскую звезду.
— Ну, ты орёл! Выпил как по нотам, — восхитился Герман.
Дымов не отвечал, деревенея с каждой секундой. Затем, не меняя позы, кавалер ордена «Красной Звёзды» начал валиться на бок. И когда вся конструкция угрожающе накренилась, стремительно сорвавшийся с места Герман подхватил «соляной столп» и привёл его в вертикальное положение. Затулин аккуратно вывернул изо рта героя орден, а Легостаев заткнул образовавшуюся брешь солёным огурцом. Герой ожил, заработал челюстями, с хрустом перемалывая закуску, и, наконец, изрёк: «Где это я?» «У друзей!» — хором ответила компания.