Мужчина устало закрыл глаза.
-- Впервые не знаю, как поступить. Куда бежать? Что делать? Кому молиться, чтобы она вернулась живой и невредимой?
-- Никому, - жестко обрубила идда, - Если хочешь, чтобы она вернулась - никому не молись. Никто не должен знать, где находится Нина. Это защитит ее лучше всего.
Франчиас поднял голову. Идда начала ходить в зад вперед.
-- Она вернется. С ней Максенсор. Он не даст ей погибнуть.
-- Зачем Максенсору понадобилось возвращаться в прошлое? Что он там забыл?
-- Я не знаю, - дернула край тоги каменная дева, - Могу предположить, что это как-то связано с наследницей.
-- С Ниной?
-- Вернувшись на Орни'йльвир Шазура и Максенсор сильно повздорили. Это слышала одна из моих сестер.
-- О чем они спорили? - Франчиас сел на булыжник, так как слабость все еще кружила голову.
Идда наморщила лоб.
-- Шазура кричала, что Максенсор излишне печется о благополучии своей новой игрушки, что ее не устраивает, что муж тайно вмешивается в судьбу Нины, и что он не имел права давать человечке свободу выбирать, кем ей быть, а кем - нет.
Услышав это, Франчиас понял, что ему крайне важно выяснить, как относится бог-оборотень к Нине, и поинтересовался:
-- Что Максенсор на это ответил?
-- Он смолчал, - качнула головой идда, - Но когда Шазура потребовала вернуть драконью привязку, категорически отказался. Тогда Шазура заявила, что привяжет Нину к одному из своих подопечных, и пусть муж только посмеет вмешаться - она найдет на него управу. Максенсор взбесился, и сказал, что не допустит этого, что он никому не позволит превратить Нину в безвольную марионетку.
Франчиас облегченно выдохнул. Ну, хотя бы одна хорошая новость. Он слабо улыбнулся и покачал головой. Думать о том, как может повлиять длительное взаимодействие бога и Нины на их зарождающиеся отношения, Франчиасу очень не хотелось. Он прекрасно осознавал риск такого близкого общения, тем более, если вспомнить, кем Макс являлся для Нины в прошлом. Да, это был единичный случай, и представлял собой, то самое грубое божественное вмешательство, о котором говорила идда, тем не менее, глирт отдавал себе отчет в том, что там, где был один раз, может последовать и второй, и третий. Это вызывало естественное раздражение и злость. Но Франчиас также понимал, что любые близкие отношения, прежде всего, строятся на доверии, в чем не раз убеждался, порой сталкиваясь с совершенно беспочвенной ревностью почтенных мужей. Основанная на сплетнях, догадках и выдумках, ревность находила в любом, даже в обыкновенном проявлении вежливости, потаенный смысл. Франчиас не желал такого будущего для себя и Нины.