2
Перевал Смоки-ривер в Скалистых горах на территории Канады. 1874 год. Температура воздуха – минус пятьдесят; у рабочих мерзли носы, уши и пальцы на ногах. Усталость и обморожения не щадили никого. Даже когда люди жгли самые сухие дрова, от них шел пар, а не дым. Пять с половиной месяцев они питались хлебом, тушеной фасолью и беконом, а ездовые собаки грызли сушеную лососину.
После очередной стоянки у ледника, когда команда снова засобиралась в путь, самый старый пес «сделал слабую попытку встать, судорожно взмахнул хвостом, упал на спину и умер». Как сказано в одной из записей путевого журнала: «Нам пришлось похоронить его на берегу, в яме на снегу; потому что мы не смогли выкопать для него более глубокую могилу». Эти первопроходцы строили страну.
Это была команда Сэндфорда Флеминга.
Флеминг родился в 1827 году в шотландском графстве Файфшир. Отучившись в приходской школе, он начал свою карьеру как геодезист-стажер, чтобы впоследствии стать инженером. Затем Флеминг переехал в Канаду и устроился на работу в железнодорожную компанию. А много лет спустя был назначен главным инженером Межколониальной железной дороги и Канадской тихоокеанской железной дороги.
В 1871 году Британская Колумбия присоединилась к Канадской конфедерации. Законодатели растущей страны были готовы в течение десятилетия проложить железнодорожную ветвь от одного ее побережья до другого. Но никто прежде не проводил полную топографическую съемку местности. Именно эту задачу поставили перед Флемингом и его командой, и им пришлось выполнять ее в чрезвычайно суровых условиях.
Флеминг и его люди нанесли на карту около дюжины различных маршрутов к Британской Колумбии и от нее через перевал Йеллоухед. В ходе топографических работ Флеминг мог опираться на самые приблизительные вычисления координат, основанные лишь на географической долготе, поскольку единого исчисления времени, что необходимо для определения географической долготы, на столь обширной территории не существовало.
«Не было никакой системы. Различное время, подобно железнодорожным веткам, соприкасалось или пересекалось в 300 точках по стране», – пишет Иэн Бартки, исследующий историю исчисления времени. От Галифакса до Торонто было пять часовых поясов, отличавшихся друг от друга на десятки минут. При желании между Нью-Йорком и Сан-Франциско можно было насчитать 144 часовых пояса! Неразбериха в исчислении времени царила и на региональном уровне. Если в Бостоне было 12:13, то в Филадельфии – 12:27, а в Буффало – 12:32.
В 1832 году протяженность железных дорог в США составляла приблизительно 368 км, а к 1880-му – уже 152 тыс. км. Чтобы окончательно свести с ума машинистов, каждая железнодорожная компания начала вести собственный отсчет времени. На часах было до шести циферблатов, а часы на вокзалах показывали время в разных городах. Поезд из Балтимора (штат Мэриленд) до Скрантона (Пенсильвания) шел в те дни по балтиморскому времени, создавая опасность столкновений на одноколейных участках пути. Сегодня, когда, сидя в Окинаве, можно легко пообщаться с людьми в Лондоне с помощью конференц-связи, прежняя «система» исчисления времени кажется дикой.