Всё получилось гораздо сложнее, чем казалось вначале. Прежде всего до момента взлёта нельзя было отпускать ни одной расчалки. Надо было найти способ мгновенного освобождения корабля от удерживающих его пут. Для этого решили изготовить и укрепить на расчалках толовые шашки с электрическими взрывателями, действовавшими от общего рубильника. Затем много времени ушло на то, чтобы вымостить короткую эстакаду для откалывания корабля под напором ветра после того, как расчалки будут разорваны и заводной канат натянется.
Для создания при взлёте достаточного угла атаки крыльев эстакада была сделана наклонной. При этом освобождённый корабль должен был сразу же взмыть кверху даже без участия лётчика, как объяснил Сидоренко.
Самой трудной задачей было найти подходящую «верёвочку», на которой можно было бы запустить такого «змея», как «Уран». В конце концов пришлось пожертвовать запасным комплектом тросов, предназначенных для отделения кабины от корпуса. Игорь Никитич, опасаясь, что рабочий комплект может выйти из строя, берёг запасной, как зеницу ока, так как конструкция тросов оказалась неудачной.
По первоначальной идее каждая проволока троса должна была быть полой внутри и в своём тончайшем канале содержать изолированную серебряную нить для обогрева. Но завод, которому был передан заказ, не сумел освоить в срок эту новую сложнейшую технологию. Поэтому на «Уране» были поставлены тросы из обычной канатной проволоки, а нити для обогрева наружных прядей были заложены во впадинах между ними. Таким образом, стоило повредить одну обогревательную нить, как сразу же выходили из строя две несущие пряди. Игорь Никитич ругался, жаловался, но ничего не мог поделать. Чтобы заменить тросы, нужно было время, а полёт откладывать было нельзя: пропустить момент вылета — значило сорвать экспедицию. Посоветовавшись её специалистами, Белов решил лететь, взяв с собой запасной комплект тросов. А теперь приходилось пожертвовать им, чтобы поднять корабль в воздух.
Общая длина тросов, составлявших комплект, достигала полутора километров. Однако один трос мог не выдержать напора взлетающей машины. Пришлось сделать заводной канат из двух тросов, скрепив их между собой.
Чтобы создать надёжный якорь, в песке вырыли глубокую воронку. В неё уложили испорченные механизмы вертолёта с привязанным концом заводного каната. Всё это заложили грудой камней и засыпали восьмиметровым слоем песка. Второй конец семисотметрового двойного каната прикрепили к нижнему концу полой колонны, идущей сквозь гондолу корабля.
Все эти работы были выполнены за пятьдесят часов при пятидесятипятиградусной жаре. Команда валилась с ног. С отлётом нельзя было медлить ни минуты, так как температура быстро росла. Игорь Никитич сокрушался, что «Уран» не удастся даже осмотреть как следует после ремонта. Для этого нужно было задержаться на несколько часов, — а смерчи уже четыре раза проходили вблизи корабля.