– Если бы ты только слышал, как он тобой восхищается!
– Кто?
– Леандр.
– Нет, мы не можем их пригласить, об этом и речи быть не может.
– Он мне сказал, что ты крупнейший писатель в Америке.
– Ну пожалуйста, ради себя самой, ну перестань врать!
– Я не вру. Он это сказал мне на одной вечеринке, когда ты был в Европе.
– Слушай, я в любом случае не хочу их здесь видеть, и все. Если они будут у нас в городе, можешь взять такси и провести с ними день или вечер.
– Можно? Ты сказал, можно! Не передумаешь?
– Не передумаю.
– А можно я куплю новое платье, чтобы не выглядеть рядом с ними замарашкой? Что-нибудь недорогое, просто чтобы было новое, – так, в пределах пятидесяти долларов.
– О’кей.
– А еще… можно ты спустишься вниз и побудешь с детьми, пока я схожу в парикмахерскую?
– О’кей.
– Только это надо сейчас. А то у меня назначено на одиннадцать, а уже одиннадцатый час.
– А когда ты успела договориться?
– Полчаса назад.
– Но как же так? Тебе же надо покормить детей, разложить их по кроватям на тихий час…
– Ой, ну, может быть, ты это сам сделаешь? Ну разочек?
– Но почему не перенести на завтра, на то время, когда они будут спать, – ты же всегда так делаешь, ведь ты каждую неделю ходишь в парикмахерскую?
– Понимаешь, после парикмахерской я собиралась сходить купить платье. Наличные мне не понадобятся: они пришлют счет.
– О’кей, допустим. Но, по-моему, ты чего-то недоговариваешь. В чем дело?
– Завтра утром они приедут. Но я позвонила, сказала, чтобы остановились в отеле «Фермонт», потому что…
– Потому что дети болеют?
– Ну я просто не могла сказать им, что ты занят. Они бы этого не поняли. А у Рози и правда насморк.
– О’кей.
Он встал из-за машинки, они спустились вниз.
– Ты можешь дать мне денег на такси и парикмахерскую?
– О’кей.
Он дал ей две десятки и пятерку, но она хотела еще, и он дал еще десятку. Зазвонил дверной звонок, он открыл, за дверью оказался водитель такси. Поцеловав мужа, женщина сказала:
– Ну, буду в пять, наверное. Может, чуть позже.
– О’кей.
Войдя в кухню, он заглянул в холодильник – что бы такое предложить им на полдник? – потом сунулся в буфет, в овощной ящик, всюду, где держат пищу. Так, хорошо. Особого изобилия не наблюдается, но кое-что есть. Придется, видимо, еще раз дать им то, что они ели на завтрак, или открыть какой-нибудь консервный суп и сделать картофельное пюре. Кухонная дверь во двор стояла открытая, но звуков драки слышно не было; что ж, вышел на крыльцо и увидел, что дети лежат рядышком под солдатским одеялом, тихо разговаривают и смотрят вверх – то ли в небо, то ли на крышу дома, то ли на окружающие дома, а может, и просто в никуда. Сосед слева, Туранди Туранда, тихо копается у себя в огороде. А дети либо уже устали его донимать, либо еще не заметили, что он вышел из дома, потому что, вообще-то, они всегда пристают к нему с разговорами, при этом мальчик виснет на заборе, подтягиваясь и пытаясь смотреть поверх, а девочка становится на ящик из-под яблок, чтобы тоже видеть, что делается за забором, и принимать участие в беседе.