Он сел и уставился через стол на мистера Уоллиса.
Мистер Уоллис заикался. Начал он вкривь и вкось, спотыкался о согласные, давился гласными и застревал на «с». Ада заметила, что у него дрожат руки. Уоллис закашлялся, заморгал, помолчал несколько секунд. А потом сказал:
— Позвольте начать сначала. — Выдохнул, и речь полилась свободно, размеренно, как будто молодой человек заново обрел голос, а история, что он намеревался рассказать, окончательно созрела в его голове.
У мистера Уоллиса язык подвешен, спору нет, думала Ада, и как он ловко орудует этими внушительными длинными словами. Ада затаила дыхание, скрестила пальцы за спиной «на счастье», исполнилась надеждой.
— Базука. — Уоллис сглотнул слюну. — Этот термин употребила Ада Воан, описывая свое состояние. Он словно спустил курок И все выстрелило огнем, как из базуки. — Уоллис прищурился, стараясь поймать взгляд каждого присяжного. — Он вел меня к этому. Провокация, затеянная Стэнли Ловкином, была такова, что любой здравый мужчина, — он посмотрел на Аду, — или же любая женщина утратили бы власть над собой. Иначе говоря, господа присяжные, окажись в положении Ады Воан, вы повели бы себя так же.
Он дышал ртом, ему не хватало воздуха.
— Тяжкое. Оскорбление. Действием, — раздельно произнес мистер Уоллис. — То, что любого здравого мужчину заставит выйти из себя. — По мистеру Уоллису выходило, что здравой женщины в природе не сыскать. — Мисс Воан не была свидетелем акта содомии, прелюбодеяния или насилия над близким родственником. При ней ни одного англичанина не лишили незаконно свободы. Местом действия была Флорал-стрит, — продолжил мистер Уоллис, — не Бирма. И даже не Италия.
Присяжный в дембельском костюме ухмыльнулся. Мистер Уоллис поправил на себе мантию, поднял голову повыше, слегка сгорбился, словно сутулость добавляла ему лет.
— Обычное понимание провокации здесь неприменимо. Тем более если учесть, что подсудимая не схватилась за топор, или за кухонный нож, или за сотейник с тяжелым дном и убила Стэнли Ловкина в приступе безумия.
Он помедлил, восстанавливая дыхание, и склонил голову в сторону Ады. Он тоже играет, сообразила она. Устраивает представление.
— Но она и не замышляла убийства заранее. — Мистер Уоллис распрямил плечи. — Это был не единичный акт, не одно короткое тяжкое оскорбление действием, что спровоцировало ее. — Он покачал головой, будто отец, переживающий за взбалмошную дочь. — Женщины мыслят иначе. Их разум выбирает иные пути.
Вместо того чтобы разубеждать присяжных, сообразила Ада, он вкладывает им в головы новые мысли.