— Надень чистое платье, — велела фрау Вайтер осенним утром, когда Ада цепляла к гардинам свежие жаккардовые занавеси. — Умойся хорошенько, и чтобы под ногтями грязи не было.
Ада в точности исполнила приказ. Фрау Вайтер заперла ее в комнате. Ада сидела, глядя в окно. Солнце поднялось высоко, потом скрылось за домами. Ада ничего не ела ни утром, ни днем, у нее сводило желудок, и боль расползалась по кишечнику. Впереди еще столько работы. Придется всю ночь не спать, стирая и гладя. Дверь отворилась: фрау Вайтер и незнакомая женщина с двумя шотландскими терьерами. Фрау Вайтер задирала нос, поджимала губы и держалась от гостьи на расстоянии.
Один из песиков подбежал к Аде, обнюхал ее щиколотки, виляя коротким хвостом; теплое дыхание на ее коже, нос холодный и влажный. Погладить бы его, с тоской подумала Ада, погрузить пальцы в шелковистый мех, и он подпрыгнет от удовольствия, высунет трепещущий язык, лизнет в щеку — нежность живого существа.
— Негус, — позвала его гостья. — Komm![49] — Она похлопала себя по бедру, и пес вернулся к хозяйке.
Все в порядке, вертелось на языке у Ады. Я не против. С какой бы радостью она повозилась с этим маленьким животным, сообщившим ей: ага, понятно, ты тоже человек. А ведь даже у собаки есть имя.
— Sitz[50], — скомандовала гостья и погрозила псу пальцем.
Ада с невольным любопытством поглядывала на гостью. Стройная фигура, большая грудь, широкие бедра. Волосы неопределенного цвета, ни длинные ни короткие, завитые. Она была молода и довольно миловидна, но не красавица, еще несколько лет — и от ее привлекательности не останется и следа. Кожа чистая, гладкая, и подкрашенные губы лишь оттеняли эту гладкость. Подкрашенные. У других женщин, что приходили к Аде, губной помады давно не водилось.
Одета она была в белый костюм: прямая юбка до колен, короткий жакет с баской и глубоким вырезом. Жакет она застегивала на все пуговицы, отчего ткань натянулась на груди, а под жакетом Ада углядела тонкий свитерок. Ее легко можно было представить на лондонском рынке: пять фунтов картошки, парочку луковиц, четыре яблока, сухофрукты. Впрочем, как и мужеподобную фрау Вайтер, если только она сумеет стереть с лица налет брезгливости, не дожидаясь, когда это сделают за нее торговцы. Наступили на лошадиное яблоко, миссис? Надо смотреть под ноги. Словом, гостья — обыкновенная женщина, из тех, что и не помышляют подчеркнуть свои достоинства.
— Эта монахиня, — сказала фрау Вайтер, — та самая портниха, о которой вам рассказывали.
Гостья огляделась. Ада как раз заканчивала вечернее платье для приятельницы фрау Вайтер: произведение бутылочного цвета с воротником «хомут». Платье свисало с рейки, его оставалось только подшить.