Урэш сейчас обратился ко мне не как к найа, а как к Императрице…
— На что ты намекаешь?
— На то, что я всегда буду на твоей стороне, и обеспечу тебя информацией, если она тебе понадобится.
Я несколько смущенно и тепло улыбнулась найа. Кажется, я догадываюсь, какую должность он занимает — тень.
— Ну, спустить тебя?
— Нет, я сама, смотри! — сказала я и, встав, прыгнула вниз. Концентрация на воздушных потоках обволакивающих мое падающее тело, специальный символ в голове, настраиваемый на левитацию и… я зависла в воздухе. Теперь нужно спокойно направлять тело, не забивая голову глупыми мыслями, что только мешают процессу. Как только я разобралась в ощущениях и поняла, что полет стабилен, оглянулась на выступ, Урэша там не было. Он был сзади меня.
— Я думал, ты хочешь, чтобы я увидел, как ты умрешь.
Я подняла брови и широко улыбнулась. Вот это да! Даже в головах таких древних существ как мой найа блуждают глупые мысли! Урэш, кажется, понял, что он ошибался, и меня это повеселило. Мужчина кратко кивнул мне на замок, намекая, чтобы я летела первой, а он подстрахует. Лететь было чудовищно трудно! Ноги чесались, прося сделать шаг, но нельзя было делать резких движений, нужна концентрация! Хотя бы в первые полеты, пока не привыкну. Ранит был позади и, когда я в очередной раз пьяно покачнулась, сомкнул руки на моей талии. Я тихо успокоив его, опять сосредоточилась, мимолетно вспоминая ощущения от прикосновения… Преградой его теплым, большим ладоням была лишь тонкая, черная ткань моего платья…
— Мальва!
Меня поймал отец, который как раз направлялся к нам, когда я начала падать. Сделав мне крепкий щелбан, отец весело на меня уставился.
— И о чем ты думала, что так глупо концентрацию потеряла?
Я бы покраснела, но только выдам себя так. Мьун, впрочем, все прекрасно понимал, поэтому, хитро усмехнувшись и не дожидаясь ответа, полетел к одной из замковых башен вместе со мной на руках. Урэш улетел вниз, в город.
— И не нужно на меня так смотреть! Это всего лишь физиология, — тихо сказала я отцу, когда тот поставил меня на каменный холодный пол.
— Да кто же спорит. Гормоны играют, понимаю… — Казалось, у него сейчас щеки порвутся от этой широкой, наглой улыбки! Я нахмурила брови.
— Да ладно, Мальва. Обиделась?
— Я не обижаюсь, я лишь запоминаю и делаю выводы, — тихо сказала я, но отец услышал.
— Как-то это не по женским стандартам, и кем ты выро…
Наш милый спор прервала Роша. Кошка выбежала из тени и рыкнула, чтобы я шла за ней. Мы с Мьуном переглянулись и поспешили, как оказалось в тронный зал.