— Колотою песню, болью утраты, страшные мысли, зыбкие… темные, белые, колкие… шумом пусть укроет, ягодой посыплется, бегство бережет их всех, один он останется. Смерти не желай, молчи, думами не делишься, громче… громче кричи.
— С ума сошла…или… — обратив внимание на горгулью, сказал Древний, но, не продолжив мысль, направился к Мальве быстрым шагом.
— Громче кричи… хрипи, вой, могучий, живой… — еще громче запела Мальва, сильным уверенным голосом, — задохнись, пропади, ценою от тела, того, то потеряло, того что имело, того что от смерти твоей найдет, вновь обретет, уведет… за собой, то что потеряло, то что имело.
Слова звучали все громче, эхо сыпалось с вершин каменной крошкой. Ветер пришел к женщине поющий в горах и начал раскидывать в разные стороны ее короткие волосы, ласкать застывшую фигуру, нервно гонять мелкие камни у ее ног. Двое мужчин отошли от эпицентра непонятного действа, прячась за куском горы, отломленным при битве Древних. Раненый дракон наконец добрался до Мальвы, но песня была спета.
— Это глупо, девочка, — прошептал он ей на ухо и, проткнув когтистой рукой грудную клетку, ломая ребра, попытался отбросить обмякшее тело, но у него не вышло. Дракон опустил взгляд на руку и свирепо зарычал. Коса горгульи, будто живая змея обвивалась вокруг его руки, талии, и медленно ползла к горлу. Еще громче рявкнув, дракон опустил тело потерявшей его внимание женщины и попытался отодрать косу. Демон, стоящий за камнем ринулся к Мальве, увидев, что сделал с ней Древний, но Урэш обездвижил его, нажав на точки в шее и спине. Агрозу только оставалось свирепо рычать и кидать взгляд в сторону предателя, что сморит, как умирает его Императрица и спокойно стоит в стороне!
Коса, обвившая тело разгневанного дракона, начала трещать. С каждой минутой волосы все больше трещали, и все больше появлялось в них и вокруг них горячих искр. Наконец обняв шею мужчины, она сжалась и вспыхнула. Мужчина яростно закричал и упал на камни рядом с телом Мальвы. Его широко распахнутый рот издавал неприятные, жуткие хрипы, кожа возле косы покраснела, затем почернела и обуглилась. Кровь не успевала вытекать и запекалась шипя. Воздух наполнил запах жареного мяса… приятный для любого хищника запах смешался с резкой вонью паленых волос. Живучесть дракона сыграла с ним злую шутку. Перекатившись на спину, он пытался убрать с шеи косу, но ничего не выходило.
Лишь когда его плоть разъело до костей, он издал громкий вой полный муки и, казалось даже, не только физической. Сильнейший крылатого народа содрогнулся в предсмертной конвульсии, широко распахнутыми глазами смотря на черные страшные тучи, и замер, оставляя после себя абсолютную тишину. Только вдалеке еще слышался приглушенный вой и одинокая искра, прощаясь с гаснувшей сестрой, упала на руку Мальвы.