— И Жэрром, уронишь — руки сломаю.
Брат даже не усмехнулся. Аккуратно взяв дочь, он прижал ее к своей груди и кинул взгляд на меня.
— Зелень в глазах? Мальва?
— На что ты намекаешь? Так вышло. Я не при чем.
Брат еще более выразительно посмотрел на меня, показывая, что не согласен с формулировкой ответа, и я закатила глаза, прежде чем их полностью закрыть и отмахнуться от него.
Когда дети ушли, и я с восторженным братом осталась сама — повисла тишина.
— Мальва… зелень в глазах…
— Нет Жэрром. Я не буду говорить об этом.
— Мы стали совсем взрослыми, раз у тебя от меня секреты.
— Мы давно стали взрослыми, у меня сотни секретов, как и у тебя.
— Ее отец не дракон? Ты ведь знаешь, что я не буду тебя осуждать в любом случае.
— Она моя дочь, этого достаточно, ее отцом был дракон.
— Мальва.
— Жэрром.
— Мальва, почему тогда ее глаза с зеленью?
Я затравленно сверкнула взглядом на брата и тут же его опустила, рассматривая узор на подушечке большого пальца.
— Ты требуешь многого. Я ответила достаточно.
— Да, но не хватает детали.
Я сдалась. Я расскажу лишь один раз, услышит только брат.
— …Деталь заключается в том… что ее вторым отцом…
— Стал дух, — продолжил за меня брат, и я выдохнула спокойно. Теперь это не только моя тайна, и странное чувство мне приходится из-за этого испытывать. — Лишь они могут дополнять… и кем же он был? В кого перевоплотился, что ты его возжелала?
— А вот это я предпочитаю оставить при себе.
— Ладно уж. Темной ночи, сестра.
— Спокойной, брат.
Безмолвно в зал зашел Агроз и сел в кресло напротив моего. Я, укутавшись в серый плед, почти лежала в кресле свернувшись, и смотрела в окно: на улице бушевал ветер, кричал время от времени гром, молнии вспыхивали, иногда даже касаясь леса, но сильный ливень сразу тушил любые возгорания. Час назад я оставила детей в их комнатах и удалилась в этот уютный, теплый зал с большим окном и тяжелыми алыми шторами. Отсюда можно было смотреть на непогоду в большое окно, но чувствовать себя уютно в полутьме — зачарованное стекло почти не пропускало света в комнату, освещал ее лишь камин: пламя в нем потрескивало, прыгало, извивалось, дарило еще больше уюта этой комнате, как и тепла. Вчера прибыли вести о смерти маленькой драконессы, они огорчили меня. Девочка не была виновата в том, что заразила нас, она не знала, что является переносчиком, и умерла до того, как это узнала, что к лучшему — ее хотя бы не мучила вина и боль, из-за того, что собственный дед так с ней поступил. Хотя… она, вероятно, знала, что он может так поступить — настолько жестоко, настолько хитро…