– Здравствуй, Сашенька. Хорошо отдохнули? – поинтересовался я у девчушки, протягивая ей конфетку, купил немного в буфете в Кремлёвском дворце.
– Ага, – сразу засунув всю конфету в рот, прошамкала она. – Фак инфефефно фыло…
– Не говори с полным ртом, – улыбаясь, попросил я её.
Когда я возился с младшими детьми, вот такими маленькими, Александра постоянно вертелась рядом со мной, незаменимая помощница, так что приходилось уделять ей больше внимания, и со временем относиться я к ней стал как к младшей сестрице.
Прожевав, она быстро затараторила:
– Я говорю, там интересно было, песни красивые, танцы. Нам очень понравилось.
– Это хорошо.
– А ещё конфетка есть?
– Держи, – протянул я ей ещё одну шоколадную конфету, которую есть она не стала, домовито в карман спрятала.
Пообщавшись с дошкольницей, но недолго, их на ужин позвали, и та убежала, я энергично направился к выходу. Брать из комнаты, вернее, из тумбочки ничего не нужно, там моего не было, всё детдомовское, а себе я сам всё добуду. Спокойно выйдя в парк, я поймал взгляд бабы Вали, нашей бессменной сторожихи, она тут же, в подсобке жила, и, подмигнув ей, отправился прогуляться по огороженной территории детдома.
То, что меня не оставят без пригляда, было понятно, трое наблюдали из дошкольной группы, наверное, им велели, если я попытаюсь перелезть через забор, поднимать крик. То место, где я в прошлом году покинул территорию, уже заварили, не пролезешь, да и стал я покрупнее, теперь не протиснусь.
– Максим! – услышал я оклик.
Обернувшись, удивлённо посмотрел на мужчину, которого сразу узнал. Ну ещё бы, с моей-то памятью! Это был Братский. Тот самый боксёр. До этого он здесь не появлялся, и наша последняя и единственная встреча была в Адлере.
– Олег Игоревич? Какими судьбами? – поинтересовался я, подходя ближе к решётке ограждения и поручковавшись с ним.
– Да вот в командировке нахожусь, в кои-то веки Москву посетил и решил с тобой встретиться.
– На параде были?
– Конечно, кто же пропустит такой праздник. Сам-то был?
– Да, и в Кремлёвском дворце, в концертном зале по именному приглашению. Я ведь песни пишу.
– Подожди, сегодня по радио Лев Лещенко пел «День Победы», автора песни объявляли, я ещё удивился, какое совпадение, так это твоя?
– Моя, – вздохнул я.
Честно говоря, этот плагиат меня уже начал утомлять. Неужели совесть проснулась? Ну, совесть не совесть, а стыд точно был. Мне действительно в последнее время становилось зазорно, что я обворовываю настоящих авторов, которые эти песни ещё не написали. Видимо, расту. Когда я был чуть моложе, мне на это было откровенно наплевать.