Некоторое время присутствующие просвещали меня насчет предстоящих каверз и пытались склонить к игре, поставив на самого себя, но я не люблю так резко менять свои решения… без серьезных на то оснований. И потому упорно отказывался, составив о себе твердое мнение, что я непробиваемо самонадеянный и самоуверенный человек. Догадаться, что я просто загнан в ловушку контрактом, обстоятельствами и дурацким законом, по которому должен отработать тут двадцать лет, не сумел ни один из них. И в конце концов они отступили и разъяснили мне распорядок жизни в крепости. Незыблемый и неуклонный, в чем-то простой, а в некоторых деталях странный. Ночью воспитатели за детей не отвечали, но если случалась особая ситуация, должны были немедленно бежать на помощь ночным няням.
Впрочем, няня имелась только у младшего бастарда. У всех остальных были камердинеры. Мэлин, само собой, прислуживала камеристка. Все слуги немолодые, хорошо обученные и немногословные. Днем они были предоставлены сами себе, обедали и ужинали в своих комнатах, когда пожелают, а ночью заступали на дежурство. Покои всех четверых бастардов выходили в один зал, и вот в нем камердинеры и сидели, время от времени проверяя своих подопечных.
Утром они будили детей, проверяли, как те умываются и одеваются, и ровно в половине девятого вели в столовую. Едва дети оказывались в столовой, их работа кончалась и начиналась вахта воспитателей.
Воспитателей, вместе с маглором Ренгиусом, положено было восемь, но поскольку место воспитателя Мэлин часто бывало свободным, они ввели график, по которому ходили в столовую и проводили занятия.
– Первую неделю мы вас включать в график не будем, – жалостливо вздохнув, объяснила Нувилия, – а то мы уже приспособились, потом снова разбираться. Просто приходите обедать и ужинать сюда, а завтрак можете просить в покои. Утром у старших детей четыре обязательных совместных урока, так что все равно все приходим сюда, а потом идем в комнаты для занятий. Чтоб было удобнее, уроки ведем по двое, а остальные сидят в комнате отдыха и присматривают за Вакринтом.
Меня все это отлично устраивало, и потому я не стал проявлять никому не нужное благородство и отказываться. Тем более намеревался прямо с утра заняться созданием универсальной сторожки, ни на миг не сомневаясь, что несносная девчонка сейчас не спит, а изобретает особо пакостный метод моего выдворения из этого чудесного места.
В свою башню я отправился после того, как выяснил, где кто живет. Оказалось, что все мы обитали в одном крыле, на всех входах в остальные помещения стояли решетки. На первом этаже располагались комнаты слуг, поваров, коменданта с домоправительницей и зал для тренировок – старших мальчиков дополнительно обучали владению мечом.