Но даже ослабленный удар заставил Сергея Ивановича сместиться вправо. И последний оставшийся на ногах нурман не замедлил этим воспользоваться: прыгнул вперед, занося оружие. И на этот раз Духарев тоже не успевал уклониться, а отбить удар боевой секиры даже щитом ой как непросто…
Не пришлось. Лязг металла о металл. Голова нурмана дернулась, рука – тоже. И смертоносное лезвие прошло на четверть метра левее, чем должно было. И совсем по другой траектории.
Зато меч Духарева выбрал единственно правильную цель: привычно нырнул в образовавшуюся брешь вражеской защиты, под нурманский локоть, и вошел в не прикрытую железом плоть. Укол, поворот, выход. И струя крови, показавшая, что умение воеводы убивать быстро и с минимальным усилием никуда не делось. Но контроль всё равно нужен – и резнул клинком по нурманскому горлу Духарев уже вполне осознанно, а вот летящий понизу топор отследил и отбил, не думая. И так же, не думая, шагнул к бросившему и добил, рубанув с маха, отсекши заодно и кисть, которой нурман решил прикрыться.
Этот был последним. Сергей Иванович это почувствовал раньше, чем огляделся. А когда огляделся, первое, что увидел: Илью, который стоял у дуба, привалившись спиной, с луком наготове.
Стоял на двух ногах!
Стоял, впрочем, недолго.
Практически сразу начал оседать вдоль ствола. Но лук не выпустил. И рожа довольная-довольная.
Воздух входил в грудь Сергея Ивановича тяжело, с хрипом. Сердце колотилось в ребра…
Но отдыхать было некогда. Семирад!
Духарев забрал у сына лук и рысцой припустил за беглецом. Быстрей – никак. И опоздал, конечно. Семирада ждали. И пяти проигранных минут оказалось достаточно. Духарев успел увидеть только корму, скрывающуюся за береговым изгибом.
Духарев, пыхтя, ломанулся обратно. И тоже опоздал. Частично. То есть Семирад со своими гребцами успел уйти метров на двести вниз по течению, а вот Явнея только-только отчалила.
– Явнея!
Женщина обернулась, едва не выронила весло.
– К берегу! – крикнул Духарев.
Замерла.
Может, испугалась, а может, прикидывала – сумеет ли уберечься от стрелы.
Явнея успела отплыть метров на пятьдесят. Для боевого лука – не дистанция. Но Сергею Ивановичу чертовски не хотелось стрелять. Он здорово устал, руки дрожали. То есть промахнуться он не промахнется, но в снайперской точности уверенности нет.
– Живо! – рявкнул Духарев командным голосом.
Подчинилась, слава Богу.
Духарев ухватил приставшую лодку за нос, выволок на берег. Явнея выбралась сама.
Ее трясло.
– Говори!
Явнея рухнула на колени, попыталась обнять сапоги князь-воеводы, Духарев не дал, отпихнул ногой.