– А сам ты как думаешь, воевода?
– Ты со мной не крути, волох! – наливаясь гневом, процедил Сергей Иванович. – Прямо говори, не то…
– Не грози, – попросил Медогар. – Знаю, что в силах твоих капище мое с земли стереть и солью посыпать. Я знаю, кто ты, воевода. От Варяжского моря до Тмуторокани тебя все знают. Ты пойми: не мог ошибиться ведун. Тем более в час смертный. Если не помогла сыну твоему Явнея, значит, не то это место.
– А какое – то?
– Это не мне – тебе должно быть ведомо. Значит, не всё ты понял, воевода, или понял не так.
– Я его напутствия не слыхал, – буркнул Сергей Иванович. – А Илье он так сказал… – Духарев запнулся, вспоминая, потом произнес четко: – «Место мое твой отец знает. Попроси – покажет. Скажешь, что я велел. Сила твоя – земля есть. Слава твоя – огонь вещный». Что дальше? – И вдруг понял. Вернее, вспомнил.
По его лицу и Медогар догадался: есть!
– Ну?
– Знаю я это место, волох. Но найду ли – не уверен. Мы туда болотами шли. Долго.
– Найдешь! – заверил Медогар. – А нет, так Явнею спроси. Она хоть и послабже, чем Рёрех был, да и баба, однако тоже ведунья. Должна знать. А не знает, так пусть посмотрит. Или у Госпожи своей спросит. Не выйдет у нее, так я тебе зелье сварю, от которого прошлое как настоящее видится, сколько б лет с тех пор ни прошло. Но лучше, чтоб Явнея. Зелье это злое, а ты старый. Можешь там, за Кромкой, и остаться, а тогда уж точно гридь твоя капище по щепкам разберет.
Рисковать жизнью Духареву не пришлось.
– Знаю я это место, – сразу объявила Явнея. – И через болото к нему идти не обязательно, можно и речкой. Только… – Ведунья замялась.
– Говори! – потребовал Духарев.
– Я приведу, – пообещала Явнея. – Но только тебя. И Илью. Гридь твоя с нами не пойдет. Нельзя.
– Нельзя так нельзя, – согласился Духарев… И поймал удивленный взгляд Медогара, направленный на Явнею. – Хочешь что-то сказать, волох?
Старик покачал головой. Настаивать Духарев не стал, хотя и уловил какой-то… подтекст. Решил: хрен с ними, с этими жрецами-ведунами-колдунами. Главное, чтоб Илюха на ноги встал.
В кои веки Сергей Иванович усомнился в собственной интуиции. И зря.
Близ волохова капища. Два дня назад
– Не шуми.
Мозолистая ладонь легла Явнее на лицо так, что, даже попытайся она закричать, не получилось бы.
Она и не пыталась. Сразу почуяла: этот зарежет, как гусыню. А может, и похуже чего.
Нурман.
– Твои друзья-варяги, куда они пойдут?
– Они мне не друзья… Ой! – пискнула от боли.
– Я спросил, – совсем тихо проговорил нурман.
И Явнея поняла: если выйдет так, что она не нужна, нурман ее убьет…