Нааррон осторожно заглянул в пыльное окно — внутри никого не было. Отпереть засов не составило труда. Трухлявые доски, не выдержав напора, подались со скрипом выпуская заржавевшие скобы из своих старческих объятий. Изнутри пахнуло пылью и сыростью. Обнаружился шкаф с тряпьем, среди которого нашлось затхлые, но относительно чистые простыни, кое-какая посуда, вполне пригодная для использования. Две широкие лавки, да поленница у входа, а в ней — вот удача! — Сухие дрова.
* * *
Крэг ненадолго пришёл в себя и, что-то невнятно пробормотав, уснул.
— Спи, тебе нужно побольше спать, — Нааррон, приподняв его голову, осторожно влил в рот теплый травяной отвар, заряженный целительной силой. Остатки допил сам — ему тоже следует отдохнуть. Дохромал до соседней лавки и свернулся на ней, укутавшись в пыльные одеяла.
Сон…
Приснилась всякая дрянь, чего и следовало ожидать. За Наарроном гонялись толпы разбойников во главе с тремя мертвыми ассасинами. Умирающий сотню раз Крэг, капризно обвинял его в своей гибели, аргументируя это тем, что он, Нааррон, заучка и слабак. Потом появился гигантский загнутый клинок. Он долго гонялся следом, пока, наконец, не настиг адепта.
Нааррон проснулся в холодном поту, зубы выбивали дробь, но скорее не от холода, а от натянутых до предела нервов. Он сел и натянул куртку. Дрова в очаге превратились в едва тлеющие угли, а за окном царила глубокая ночь. Выходит он проспал целый день и сейчас, не смотря на головную боль, чувствовал себя почти отдохнувшим.
Опухшая нога не лезла в сапог, и Нааррон бросил эту затею, решив занятся ей, в первую очередь, но сначала нужно было проверить друга. Хвала Киалане, Крэг все ещё дышал, хотя и несколько натужно. Адепт потрогал потный, испачканный засохшей кровью и жирный от мази лоб — накануне было не до церемоний, мазал все как придётся — у Защитника был жар. Ожидаемо, сила боролась за жизнь обладателя.
Нестерпимо потянуло на улицу — нужда, дело такое. Облегчаясь за углом, адепт прислушался, но ничего кроме несмолкающего шума воды, расслышать не удалось.
Нааррон, подумав, спустился ниже по течению, чтобы проверить лошадей у небольшой рукотворной заводи. Там громко пели цикады, да порой раздавался пронзительный вскрик ночной птицы. Облака разошлись, и небо смотрело на землю, сияя мириадами звезд. Напоенный терпким ароматом хвои воздух радовал с каждым новым вдохом, напоминая, что Нааррон все ещё жив.
Не удержавшись, адепт разделся и вымылся. Его не испугали ни обжигающий холод воды, ни черная непроглядность её глади. Он радовался, чувству облегчения в опухшей ноге, наслаждался ощущением покрывающейся мурашками кожи. Он жив! О, Киалана, спасибо! Вымывшись, адепт прополоскал одежду. Набрал воды в старое рассохшееся, безбожно протекающее ведро и в большой мех. Хорошо что тот идиот-воришка нагрузил все запасы на Ромашку. Ясень так и пропал, вместе с содержимым седельных сумок.