Когда Брамин и Мадрак появляются там из дверей Блис, они усаживаются за этот стол, который сделан из единого куска розовой субстанции, неестественно выглядевшей и которую не может уничтожить само время.
Это то самое место, куда духи Сета и чудовищ, с которыми он дерется, переносятся в мраморной памяти уничтоженного и заново отстроенного Марачека, самого древнего и вечного города.
Брамин восстанавливает левую руку и правую ногу Генерала, он поворачивает его голову, так что теперь она снова смотрит в правильном направлении, затем делает какое-то приспособление на шее, чтобы голова держалась.
— А как поживает другой? — спрашивает он.
Мадрак поднимает правое веко Оакима и опускает его кисть.
— Наверное, шок. Интересно, вырывали ли кого-нибудь раньше из самого разгара битвы фуги?
— Насколько я знаю, нет. Мы, несомненно, открыли новый синдром: «усталость фуги» или «темпоральный шок» — можно назвать и так. Может быть, наши имена еще внесут в учебники.
— Что ты собираешься делать с ними? Ты в состоянии их оживить?
— Чего же тут сложного? Но только тогда они все начнут по новой и, вероятно, не остановятся, пока не уничтожат и этот мир.
— Не особенно много придется им здесь уничтожать. Может быть, нам заняться продажей билетов, а потом освободить их? Можем заработать кучу денег.
— О циничное чудовище, продавец индульгенций! Только монах мог придумать такой план!
— Вот еще. Мне подсказали его на Блисе, если ты помнишь.
— Верно, когда выяснилось, что игральная карта Жизни тоже может быть бита. Тем не менее в данном случае я думаю, что нам лучше отправить их каждого на свой мир, и пусть дальше разбираются сами.
— Тогда зачем ты привез их в Марачек?
— Я этого не делал, их вытянуло через дверь, когда я открыл ее. Сам я стремился в это место, потому что центра достичь легче всего.
— Тогда у меня нет больше предложений.
— Давай немного отдохнем, а этих двоих я погружу в транс. В конце концов, мы всегда можем открыть себе новый путь и уйти отсюда.
— Это будет вопреки моим этическим правилам, брат.
— Не говори мне об этике, нечеловечный ты человек! Поставщик лжи жизни, выбираемой человеком! Тоже мне святой!
— Все равно я не могу оставить человека умирать!
— Ну хорошо… Эге! Кто-то здесь был до нас и удушил жабу!
Мадрак поворачивает голову и смотрит на кубок.
— Я слышал рассказы о том, что много веков они могут выдержать в крохотных безвоздушных пространствах. Интересно, как долго находилась здесь эта? Если бы только она была жива и могла говорить! Подумай только о тех славных событиях, свидетелем которых она могла бы быть!