Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы (Хизер) - страница 387

В XX веке русская революция добавила новых спорных аргументов к позиции славянофилов. Это, разумеется, уже никак не было связано с националистической гордостью. Как мы уже видели в других случаях, в соответствии с догмами марксизма-ленинизма, исторически основные эпохальные сдвиги происходили в результате внутренней социально-экономической трансформации. Каждая из канонически описанных последовательностей способов производства – древний (рабский труд), феодальный, буржуазный – приводит, по этой теоретической модели, к масштабным внутренним противоречиям (марксистский термин для обозначения классовой напряженности), которые, в свою очередь, вели к замене ее на следующий способ производства. По этой теории, Киевская Русь знаменовала собой приход феодализма в леса России. Но были здесь и свои проблемы. Никто не мог отыскать каких-либо свидетельств, говоривших о широком использовании рабского труда, которое должно было бы предшествовать феодализму, до основания Киева. Далее, феодальный строй теоретически характеризовался активным ведением сельского хозяйства путем эксплуатирования огромных территорий, из которого извлекали прибыль лишь представители узкого класса воинов-землевладельцев. Но, несмотря на то что Киевская Русь так или иначе существовала в X веке, исторические свидетельства не указывают на возделывание крупных территорий вплоть до XI столетия. Проблема была решена изобретением концепции «государственный феодализм», при котором государственные структуры выполняют функции класса землевладельцев, а проблему рабства просто тихо позабыли. Один из многих парадоксов Советского государства заключался в том, что идеология в нем сочетала следование интернациональным воззрениям Маркса – по которой национализм был ложным сознанием, развитым элитами для того, чтобы разделить рабочих и управлять ими, иначе те непременно объединятся против них – с яростным националистическим пылом. Во все времена более старые аргументы переплетались с новыми доказательствами превосходства развития, вызванного внутренними социально-экономическими факторами. Следовательно, и национализм, и марксизм уверяли, что горстка скандинавских искателей приключений не могла сыграть серьезную роль в зарождении первого Русского государства[569].

С падением Берлинской стены – и скоропостижным развалом советской системы – обсуждение прошлого России избавилось от давления, оказываемого ранее официальной точкой зрения и политическими взглядами. В результате ученые начали приходить к согласию. Большинство теперь соглашаются с тем, что название рус происходит от финского этнонима, обозначающего шведов, и что скандинавы сыграли важную роль в исторических процессах, в результате которых образовалось первое Русское государство. Некоторые русы, отправленные из Константинополя ко двору сына Карла Великого, Людовика Благочестивого, в 839 году были уверенно идентифицированы франками как скандинавы, и другие исторические свидетельства вроде имен в торговых договорах X века не менее убедительны. Коллапс советской системы также сделал возможным открытое признание того, что на территории европейской части России обнаружено куда больше материалов скандинавского происхождения, чем считалось ранее. Некоторые рассказы мусульманских путешественников, при всех этнографических искажениях и ошибках, указывают на северное происхождение русов. К примеру, Ибн Фадлану довелось наблюдать в землях булгар похоронный обряд русов с погребальной ладьей, и его рассказ о нем сам по себе навевает мысли о викингах. Полный подробностей о кровавых жертвоприношениях животных и даже людей, он повествует о расположении тела и загробных даров на ладье и о том, как ее, нагруженную, вытянули на берег и подожгли, а остатки покрыли землей. На вершине получившегося кургана воткнули деревянный шест