. И действительно, дипломатия IX и X веков полна резких поворотов в политике империи, вроде того, от которого пострадали поляки в начале XI столетия.
К примеру, в конце VIII века, когда Карл Великий вел долгую и сложную кампанию по завоеванию Саксонии, одно племя полабских славян, ободриты, были его главными союзниками. Живущие на восточной границе саксов, которую Каролинги атаковали с юга и запада, ободриты стали крайне полезным вторым фронтом, и Карл Великий был им очень благодарен за поддержку. В обмен он даровал славянам новые земли, торговые привилегии, оказывал прямую и дипломатическую поддержку. Но как только Саксония была присоединена к империи (и в особенности когда стала ее центром), ободриты внезапно обнаружили, что больше не нужны. Из ценного союзника они превратились в потенциальных подданных, и политический курс империи развернулся на 180 градусов. Даже в те периоды, когда не было вооруженных столкновений, агрессивная дипломатия франков стала обычным делом и достигла своей кульминации на роковом пиру, устроенном Геро I, маркграфом Восточной Саксонской марки, когда были убиты тридцать предводителей ободритов. Это перекрывает даже «достижения» римлян, знавших толк в застольных кровопролитиях, – те обычно убивали по одному вождю зараз. Непредсказуемость жизни на рубежах империи была главным поводом для беспокойства и у правителей моравов в следующем веке. Взять хотя бы ранние годы правления князя Святополка I. Он получил власть с помощью правителя Восточно-Франкского королевства в 870 году; затем, спустя всего три года, когда политика империи изменилась, князь был заточен и пробыл в плену несколько месяцев, а в конечном итоге разграбил Баварию, желая отомстить за такое обращение[670]. Живя у границ могущественной империи, когда при этом большинство ее жителей считает вас людьми второго сорта, вы бы тоже опасались таких резких перемен в ее политическом курсе. В любой момент та или иная фракция могла попытаться набрать очков, заняв более жесткую – и более прибыльную – позицию по отношению к вам.
Примеры можно перечислять очень долго, но в этом нет нужды. Нас интересует общий эффект хищнической политики империи, сказавшийся на тех народах, в чью сторону она была направлена. Восстание полабских славян – яркий пример того, во что выливается обоснованная неприязнь к захватчикам, но примерно такое же отношение мы встречаем и у других. Недоверие Моравской династии к империи, к примеру, проявляется особенно ярко в религиозной сфере. Как и многие представители новых династий, правители Моравии решили принять христианство. Однако, вместо того, чтобы креститься у Каролингов, они рассмотрели все возможные альтернативные варианты, пригласив к себе в том числе византийских проповедников, с благословения папы, в 863 году. Они пошли на это исключительно из-за чувства неприязни к франкам, а значит, империя и любые ее действия вызывали подозрения у моравов. В конце концов после смерти Мефодия они были вынуждены креститься у Каролингов, после чего его оставшиеся ученики были изгнаны, а их место в 885 году заняло франкское духовенство, но ожидание неприятностей от империи на этом не закончилось. Оно выразилось в том числе в уже описанном нами случае в 882 году, когда Святополк, князь Великой Моравии, и его люди захватили в плен франкских графов Веринара и Веццелина и отрезали им языки, правые руки и гениталии.