Второе очевидное объяснение более быстрого развития славянской Европы – влияние новых военных технологий последних двух веков тысячелетия (прежде всего рыцарей в броне и замков), которые изрядно облегчили жизнь правителям, сумевшим установить контроль над всеми источниками обогащения, помогая им устрашить потенциальных противников. Несмотря на то что контроль новых государств над периферийными территориями был нестабильным, власть, которую они осуществляли в центральных землях, поражает (и пугает). Жесткий контроль и сила, стоявшие за разрушением старых племенных укреплений и возведением на их месте новых династических (как в Богемии, так и в Польше), очевидны по археологическим находкам последних лет. Династическая власть стоит и за переселением покоренных народов в центральные регионы новых государств, и в их экономической организации, теперь проиллюстрированной археологическими свидетельствами и ранними документами, сохранившимися до наших дней.
Природа и общее значение этих процессов развития не может быть яснее, и их последствия неисчислимы. Самым важным является, пожалуй, первое появление Европы как единого образования. К X веку сети экономических, политических и культурных контактов протянулись по всей территории от Атлантики до Волги, от Балтики к Средиземноморью. Ранее фрагментированные земли с крайне неравномерным уровнем развития, изолированные от более цивилизованных регионов в начале тысячелетия, теперь превратились в зону, объединенную разными уровнями взаимодействия. Европа стала новым образованием не в географическом, но общечеловеческом плане, и к 1000 году взаимодействие между сообществами от Атлантики до Волги впервые оказалось достаточно тесным, чтобы за этим термином появилось реальное значение. Торговые пути, религиозная культура, способы правления, даже модели ведения сельского хозяйства – все это создало заметную общность между разными народами Европы к концу тысячелетия.
Однако для данного исследования процессы развития интересны именно той ролью, которую они сыграли в устранении условий, порождавших масштабные, часто хищнические формы миграции – будь то в виде концентрированных волн переселения народов либо более обычных потоков с нарастающей мощностью, которые периодически действовали в Европе 1-го тысячелетия. Неравенство в развитии разных народов и регионов по-прежнему сказывалось, но не проявлялось так остро, как раньше. Новые торговые системы в сочетании с более широкой сельскохозяйственной экспансией (последняя к концу периода была далека от завершения) означали, что политически организованные институты власти в Центральной и Восточной Европе теперь могли получать немалые доходы в собственных регионах. Сельскохозяйственные и иные экономические достижения также означали, что народы все больше укреплялись в определенных географических зонах, как минимум в своих центральных территориях.