– Вам нравятся мои волосы? – спросила Зара, отведя взгляд. Она боялась, что может увидеть в его глазах ложь.
– Да, – осторожно ответил он. – Хотя они и раньше мне нравились. Признаться, в вашей необузданности есть что-то притягательное.
Он по-прежнему держал ее в объятиях, но ни один из них не двигался. Это совсем не походило на урок танцев.
– Что вам нравится в моей необузданности?
– Вы пылкая. Вы отстаиваете свою позицию. Вы говорите то, что думаете, а не то, что от вас хотят услышать другие. Разве это может меня не интриговать?
– Я вас интригую? – удивилась Зара.
– Да. Меня окружают люди, которые соблюдают приличия. Вы это не делаете, и это для меня как глоток свежего воздуха.
– Вы видели меня только здесь. Я много лет соблюдала правила приличия, принятые там, где я росла.
– Расскажите мне, – произнес Андрес и задвигался в танце без музыки.
Чтобы не споткнуться, Заре пришлось подхватить его ритм.
– Рассказать вам о моей жизни в общине?
– Да. О людях, благополучие которых так вас беспокоит.
– Они заботились обо мне, но я не была одной из них. Я жила среди них, но своей ни для кого так и не стала. Иногда мне казалось, что старейшина и его жена относятся ко мне как к своей дочери, но когда у них родились дети, я поняла, что принимала желаемое за действительное. – Она ни с кем до сих пор об этом не говорила, поэтому удивилась собственной откровенности. – Они были моими воспитателями, но не семьей. Они держались от меня на некотором расстоянии и ждали от меня того же.
– Значит, вы в детстве не бегали без присмотра?
Уголки ее губ растянулись в улыбке.
– Бегала. У меня было столько свободы, сколько нужно ребенку. Я часто бродила в одиночестве по лесу, разговаривала сама с собой и с деревьями.
– Вы чувствовали себя одинокой?
Это было произнесено с таким участием, что ее охватило странное волнение. Она сглотнула и проигнорировала его.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Эти прогулки были частью моей повседневной жизни. У меня не возникало ощущения, будто мне чего-то не хватает.
Только сейчас, когда к ней прикасался этот мужчина, она вдруг осознала, чего была лишена столько времени.
Потрясенная собственным открытием, она отвела взгляд и спросила:
– А как насчет вас?
– Я не бродил по лесам.
Его тон был каким-то странным, но Зара не могла понять, в чем дело.
– Вам не было одиноко?
– Во дворце всегда полно народа. Повзрослев, я полюбил вечеринки.
Заметив боль, промелькнувшую в глубине его глаз, Зара подумала о том, видит ли кто-нибудь за титулом принца человека, ценит ли Андреса как личность.