— Ну что? — поторопила я, как только пустая чашка опустилась на блюдце. Уже можно было настоять на исполнении условий устного договора.
— Хорошо. И очень вкусно, — ответили мне с благодушной улыбкой. — Спасибо!
— Пожалуйста. Но я не об этом.
— А… сейчас… — зевнул гений, поднялся и пошел по направлению к гостевой спальне, на ходу стягивая с себя галстук и расстегивая рубашку.
— Босс, вы что, вознамерились спать? — возмутилась я, стоя за дверью ванной, в которую он вошел.
— А как же рассказ о событиях, спровоцировавших спор в вашем клубе и взрыв в моем доме? — спросила с укором, когда он оттуда вышел и, оставшись в брюках, забрался на кровать.
— Вы обещали! — воскликнула чуть визгливо, потому что Вайзер обнял подушку и протяжно вздохнул.
— Альхар Эбенитович, вы нарушаете собственное слово! — и пусть я сейчас очень похожа на ту же оборотницу с не женским прозвищем Галицкий, мне до слез обидно, что босс нагло рвет мой шаблон восприятия его талантливой персоны.
— Какое слово? — прохрипел он, уже почти засыпая.
— Что расскажете сегодня…
— Так я и расскажу сегодня, — пробубнил вампир в подушку. — Я дал вам слово далеко за полночь, а значит, я его в ближайшие двадцать три… двадцать два часа обязательно сдержу.
Я вспомнила формулировку, посмотрела на часы, поняла, что меня провели и ожидаемо разозлилась.
— Ну и сволочь же вы!
— А вы заноза, — не остался он в долгу и уснул, что примечательно, с улыбкой.
— Мисс Питт? — меня погладили по щеке.
— Евгенияя-я-я, — прошептали в самое ушко, — проснитесь.
— Ешь-ша! — негодуя, прошипели, когда я, прикрывая потревоженное ушко, въехала к кому-то в глаз.
— Чуть не выбила… — посетовал некто с проникновенным чуть хрипловатым низким голосом и строго заявил: — За такое не жаль и уволить.
— Босс?! — я села на постели, заставив рядом стоящего нервно дернуться. — А-альхар Эбе-бенитович, э-это вы? Ч-что вы тут делаете? — вопросила с зевком и рухнула обратно на подушку. — Рано же… се-се-е-рость предрассветная.
— Пришел слово сдержать, — со смешком ответили мне и попыталась одеяло забрать.
— Ну-у, — воспротивилась, чуть не хныча, — я не собираюсь слышать его в пять утра…
— В четыре, — улыбнулся вредный босс. Тянуть пуховое изделие перестал, но, гад такой, поднял меня вместе с подушкой, обернул одеялом и, обняв этот кокон, начал рассказывать о клубе Свободных гениев и его устоях.
— Не заткнетесь, я вам что-нибудь заговорю, — пообещала как можно более злобно, но получилось лишь проблеять, и то ткнувшись носом в вампирскую шею. Голос отказывался мне подчиняться, глаза не хотели открываться, уши слушать, а тело сидеть.