— Что значит «отбиваться»? — вопросила я и, оглянувшись, тут же поинтересовалась: — Слушайте, а в стражи правопорядка набирают только хорошеньких?
Уводивший меня за ручку Вайзер, крепко сжал мои пальчики в своей ладони и прямо-таки понесся по коридорам.
— Ненавижу болотных! — рычал он, а я бежала следом и улыбалась всем встречным мужчинам. Какие же они красивые!
В тот день мы не полетели в Подземелье к гномам, босс не переехал вместе с Гриней и почему-то не ушел в гостиную спать. Он не спускал с меня глаз на кухне, караулил под дверью ванной, потом вверх тормашками завис в моей спальне под потолком, а утром завтрак приготовил. Ничего особенного, зеленый суп-пюре, зеленый салат, зеленое мясо на вертеле, зеленое печенье, зеленый чай и зеленое фигурное желе с листочком мяты на волнистой поверхности.
— Ух ты, сколько зелени! — восторженно прошептала я и отказалась что-либо есть, чем несказанно удивила не выспавшееся начальство. — Спасибо, конечно… но мне бы молочка и побольше.
— Держите, — Вайзер подал мне стакан, в котором плескалась зеленая жижа.
— Это что?
— Молоко.
— Странное оно у вас какое-то. Мне нужно совсем другое.
— Мисс Питт… — предостерегающе произнес вампир и отставил стакан на медленно зеленеющий стол, — не хочу вас расстраивать, но молока вам, судя по всему, нельзя.
— А почему? — с удивлением увидела, как стены и мебель моей кухоньки покрываются ряской. Босс промолчал.
— Закончилось, — поняла я, запахнула халат и вышла вон из дома. — Ну, если здесь его нет, то я найду, где должно быть.
— Евгения… — раздалось далеко позади.
— Я в магазин!
— Вернитесь. — Это прозвучало уже ближе
— Через минуту буду дома! — заверила истово и нечесаная, не умытая, пошлепала босыми ногами в сторону белесого тумана, в котором, я уверена, есть искомое молоко. Вот я дохожу до калитки, легко открываю ее и… чьи-то крепкие руки не позволяют мне сдвинуться с места.
Тяжелый вздох.
— Простите, мисс Питт, я честно не хотел… — горячий шепот касается моей щеки, и меня разворачивают на сто восемьдесят градусов. — Но вы не оставили мне выбора.
И меня поцеловали!
Не скажу, что с особым рвением, наоборот, как-то вяло и бесчувственно. Однако уже через несколько мгновений простого причмокивающего прикосновения, он одну руку запустил в мои волосы, а второй надавил на спину. И главное, как по умному надавил, прошелся лапищей от шеи к самому крестцу, плотно прижимая меня к себе. А потом еще ниже спустился, так сказать, фиксируя, чтоб не убежала. Я протестующее мыкнула, треснула начальство босой ногой по голени. Святые боги, он что, каменный?! От вспыхнувшей в пальцах боли открыла рот.