— Ты знаешь этого подлеца?
— Нет. То ли Сидоров, то ли Семенов.
— Смирнов, может быть?
— Вот! Смирнов. Точно.
Мэгги закинула ногу на ногу, покачала белоснежной туфелькой.
— Ну а потом что? Как ты вышел из положения?
— Друг армейский помог. Порекомендовал одному человеку в начальники охраны. Потом я работал у этого человека. Довольно долго работал…
— И что случилось?..
Артем не ответил на вопрос, отвел глаза, замкнулся.
Мэгги протянула к нему руку, поворошила его жестковатые черные волосы.
— Если не хочешь, не говори.
— Да нет, скажу, — Артем посмотрел на нее. — Однажды застал его, как он прямо в служебном кабинете упражнялся с двенадцатилетним мальчиком. Все, больше я его видеть не мог. Уволился на другой же день.
— Хороший ты парень, Артем, — помолчав, тихо сказала Мэгги. — Честный, прямодушный, понятие о морали имеешь… Трудно тебе придется в этом мире.
— Мне и сейчас нелегко.
Мэгги вдруг вскочила, сделала несколько танцевальных па на крохотном пятачке между кроватью Артема и стеной, снова плюхнулась в старенькое кресло, где сидела до этого.
— Знаешь, как меня звали в школе?
— Как?
— Ритка-чокнутая. Я как в Америку попала? У меня была германская виза. Самолет приземлился в Дюссельдорфе, мне говорят: «Остаешься здесь». Я, естественно, распсиховалась, выбежала на летное поле, легла под самолетное колесо, кричу: «Без меня в Америку улетите только через мой труп!» Думала, в тюрягу посадят. Заступился один американский пенсионер с тощей задницей и толстым кошельком. Выправил мне туристическую визу. Наверно, хотел, чтобы я ему дала. Но хрен я ему дала. Правда, мы остались друзьями. Американцы умеют ценить всякие такие выходки, хотя сами скучнейший народ: бег трусцой, режим, парти, то есть вечеринка, с двумя бокалами виски со льдом, куда виски, по-моему, не наливают, а виски считается вода, натаявшая из льда.
— Не похоже, что Америка тебя впечатлила.
— Да нет, прекрасная страна. Больно уж только уперлась в деньги. Ха! — Мэгги вдруг опять вскочила. — Знаешь, сколько там выкладывают за усыновление одного ребенка из-за границы, особенно если он не какой-нибудь там китаеза, а белый, из России, например. Двадцать тысяч баксов! — Мэгти внезапно посерьезнела. — Вскоре я собираюсь отсюда отчалить. Поедем со мной! Ну что тебя здесь держит: семья, дети? В этой стране никогда ничего не будет. Ты же видишь, какой бардак. Здесь нечего ловить.
— Это моя родина, — помолчав, вполголоса проговорил Артем. -
— Но я хоть нравлюсь тебе?
— Да, — Артем широко и простодушно улыбнулся. — Ты красивая женщина.