Вот какой Пахомов! (сборник рассказов) (Коржиков) - страница 8

Матвеев опять вскинул автомат.

Но на тропу вывалился маленький взъерошенный медвежонок.

Чёрная шерсть его блестела, а на груди галстуком белело яркое пятно. Медвежонок на секунду остановился, вытаращил глазёнки на громадного коня, на всадника и с перепугу бросился под брюхо медведицы.

Матвеев спрыгнул с коня, снял шинель, завернул медвежонка и стал быстро спускаться вниз, к заставе.

На заставе медвежонку обрадовались.

Солдаты передавали его из рук в руки, а медвежонок с опаской ворочал маленькими коричневыми глазёнками и прятал нос в мягкую чёрную шерсть.

Но как только его взял на руки повар Ерохин, он вытянул шею, быстро обнюхал и стал лизать его голые по локоть руки.

— Мишка мамку узнал! — рассмеялись солдаты. — Бери его к себе на кухню. И тепло, как в берлоге, и найдётся, чем лакомиться.

Ерохин принёс медвежонка в кухню, постелил ему за печкой кусок овчины и поставил у ног старую солдатскую миску.

Застава стояла среди высоких гор, со всех сторон её окружала тайга. Кругом пахло сосной, перекликались лесные птицы. Доносился стук дятла. И Мишка чувствовал себя совсем как дома. Солдаты приносили ему из похода кедровые шишки, и он, урча, лущил орехи.

Как-то, когда он лежал на солнышке у крыльца, к нему подошла корова Майка. Нагнула рогатую голову и посмотрела на него большими страшными глазами. Мишка вскочил, ощетинился и воинственно поднял лапу.

Но вдруг он почувствовал тёплый молочный запах, быстро слез со ступенек и побежал за Майкой, подтягивая мордочку к грузному вымени.

С тех пор каждое утро медвежонок бегал за Майкой следом, хватал её за ноги. А Майка оглядывалась, отмахивалась хвостом и делала вид, что вот-вот боднёт назойливого медвежонка.

Но он не отступал, пока ему не наливали в миску тёплого парного молока.

Как только наступало время обеда, Мишка бросал все игры и ковылял к кухне. Там Ерохин уже держал в руках поварёшку, от котлов валил вкусный пар.

Мишка хватал передними лапами свою солдатскую миску, как его выучил Ерохин, и пристраивался за солдатами к раздаточному окошку. Ерохин накладывал ему порцию каши, и Мишка отправлялся в угол.

Через несколько минут он с пустой посудой останавливался у солдатских столов, и каждый пограничник добавлял ему ложку из своей порции.

Ерохин морщился, качал головой и стыдил:

— Позор, срам! Не пограничник, а побирушка.

Мишка виновато косил глазами в его сторону, а пограничники защищали медвежонка и дружно наполняли миску. Тогда и Ерохин протягивал ему на закуску кусок сахару, который оставлял от своей порции.

Прошло таёжное лето.