Джеффесон вышел на террасу и, следуя ее инструкциям, зажег барбекю, немного постоял, глядя на темную поверхность озера и лунную дорожку, вслушался в звуки ночи. Вдруг пришло в голову, что он уже очень давно не испытывал ничего подобного, не чувствовал такого простого удовольствия. Он вдруг понял, хотя Энжи не стояла рядом, что она здесь, с ним. В доме. И это меняло все. Ему захотелось, чтобы она спустилась сюда. Он заставил себя отбросить эту мысль и повторил свою мантру. Две недели. Две недели. Две недели.
Анжелика с удовлетворением окинула взглядом кухню. Из окон лился свет раннего утра. Джефферсон съел стейк и проглотил все печенье, которое она испекла вчера.
Найдя его записку, она прочитала ее и улыбнулась. Он не умел писать? Трудно представить, что этот человек чего-то не умеет. Энжи положила записку в общую стопку. Она их собирала.
Подойдя к кофемолке, насыпала зерен. Через несколько минут в чайник лился свежий кофе. Она с наслаждением принюхалась к его аромату, порадовалась рассвету, пению птиц. И записке Джефферсона. Она чувствовала себя свежей и прекрасно отдохнувшей. Она чувствовала себя счастливой.
Когда Энжи наливала себе первую чашку кофе, зазвонил телефон, что в доме Джефферсона случалось очень редко, и этот звук заставил ее напрячься. Слишком долго телефонный звонок оборачивался для нее звуком шумного дыхания на другом конце. Или внезапно брошенной трубкой. Или слезливыми объяснениями. Или мольбами.
Энжи напомнила себе, что теперь она бесстрашна, и сняла трубку, даже не посмотрев на определитель номера.
– Стоун-Хаус, – приветливо сказала она.
В следующий момент чашка, полная ароматного кофе, выскользнула из руки и с шумом разбилась об пол. Энжи уставилась на темную лужицу и положила трубку на место. Рассеянно подумала: неужели ее заявление о собственном бесстрашии боги восприняли как вызов? В дверях появился Джефферсон.
– Мне послышался какой-то шум. – Он посмотрел на разбитую чашку. – Слава богу, а то я уж подумал, что вы умудрились свалиться с лестницы.
Она молча покачала головой. Он в два шага пересек кухню и заглянул ей в лицо.
– Что случилось?
– Только что звонили из полиции, – хрипло выдавила она. – Из полиции Калгари. Я последовала вашему совету и позвонила им после того…
Воспоминание о той волшебной ночи, словно мираж, промелькнуло между ними.
Энжи так и думала о ней. Мираж. Реальная жизнь была другой.
– Энжи? – Джефферсон взял ее за плечи и слегка встряхнул.
Она подняла на него глаза и попыталась испытать чувство защищенности, как той ночью. Чувство, которое и потом не покидало ее. Но возможно, это лишь часть миража, чувствовать себя в безопасности в таком небезопасном мире.