Энжи отстранилась от него.
– Осталось всего четыре дня. А в понедельник приедет фотограф из журнала. У меня еще куча дел.
Не обращая внимания на его недоуменное выражение, она помчалась вверх по лестнице в свою комнату.
Энжи понимала, что следовало отказаться, но не могла сказать «нет». Она села за письменный стол, сделала набросок и уставилась на него. Платье получилось даже красивей, чем подвенечное. Оно держалось на одном плече, оставляя другое открытым. Лиф плотно облегал фигуру до талии. Ниже оно расширялось причудливым облаком.
У нее оставалось несколько дней. Да, действительно, всего несколько дней. В соответствии с договором после фотосессии она должна будет уехать. Ее работа скоро закончится. И ее время тоже. Но она чувствовала себя как тогда, когда лежала на камне, нагретом летним солнцем.
Мне не хочется отсюда уходить.
Она вспомнила, что Джефферсон поспешил прервать этот разговор. Он всегда сам прерывал их разговоры. Ей хотелось, чтобы отношения между ними стали глубже. Ему – нет.
И это хорошо. Хорошо, что хотя бы один из них оставался прагматиком, когда ходивший вокруг шторм грозил увлечь их в свой мощный водоворот.
Энжи снова взглянула на набросок. Если в мире существует платье, способное пробудить в мужчине лучшие намерения, то вот оно. Только этого ли она хотела добиться?
Да, именно этого. Энжи больше не мечтала о безопасности. Ей хотелось броситься в этот шторм, отдаться на милость любви.
Любовь.
Снова посмотрев на рисунок, она почувствовала, как свежая сила этого слова омыла ее с головы до ног. Разве могла она отказаться от этого?
Она с тоской подумала о той женщине, которой была – пусть и недолго, – когда на озере бушевал шторм.
Бесстрашной.
И снова захотела стать такой. Бесстрашной.
А как же подготовка дома к визиту фотографов? Она сделает и то и другое. Она должна стать и бесстрашной, и прагматичной.
Конечно, любой, кто мог уговорить тридцать сопротивляющихся подростков научиться шить и печь печенье, наверняка справился бы с таким заданием.
Энжи встала из-за стола и, подойдя к ящикам, где лежали отрезы тканей, принялась рыться в них. Это была подборка образцов. Будто их положили сюда не для использования, а для красоты. Чтобы добавить комнате ярких красок. Она могла бы смастерить из них очередную пляжную накидку. Но платье, которое нарисовала…
Она подошла к окну и, выглянув наружу, посмотрела на темное озеро. Ветер приподнял легкую штору, и это привлекло ее внимание.
Энжи громко засмеялась. Штора была сделана из гладкого белого шелка. Она провела по ткани пальцами. Нет, нельзя шить платье из его штор. Или можно?