Стивен вновь уселся в свое кресло и вернулся к прерванному чтению – это был памфлет на клятву юных мальчиков. Но сосредоточиться он не мог: в голове крутилось слишком много тревожных мыслей.
Аманда и Джеффри. Да, у этого человека был титул, положение в обществе и немалое состояние – с учетом добавляющегося к нему приданого Аманды. По всем меркам, что ни говори, это была хорошая партия. Да что там размышлять, ведь Стивен и сам рассматривал вариант женитьбы на сестре Таллиса, во многом благодаря хорошим врожденным манерам девушки и статусу ее семьи.
Так почему же он испытывает такой ужас при мысли о союзе Аманды и лорда Таллиса? Что-то здесь определенно было не так.
Отложив в сторону наброски своей речи в палате лордов, Стивен позвонил, вызывая своего лакея. Пришло время кое-что выяснить, и не только относительно состоятельности лорда Таллиса, но также найти ответы на некоторые затянувшиеся вопросы по поводу Аманды. Он постоянно откладывал это, безусловно боясь узнать о каких-то нескромных или скандальных ситуациях, в которых она могла быть замешана из-за своих по-детски непосредственных страстей.
Однако теперь наступила пора вплотную заняться выполнением своих обязанностей. Он был попечителем Аманды. Пока его стряпчий будет вникать в нюансы финансовых дел Таллиса, у него будет время проверить наследство, доставшееся Аманде от отца, чтобы убедиться, что к ее свадьбе с этим вопросом будет все в порядке.
C угрюмым выражением лица Стивен велел своему лакею собрать ему в дорогу небольшой чемодан. После чего спустился по задней лестнице в поисках бренди для успокоения душевной боли.
* * *
Джиллиан не спалось. Было уже начало четвертого утра, прошел по меньшей мере час, как все в этом доме разошлись по своим спальням и улеглись в постели. Но Джиллиан не смыкала глаз, уставившись в темноту ночи и сжимая в руке тонкий лист бумаги.
Ее мать написала ей письмо. Оно явно задержалось, потому что было послано через экономку Аманды, миссис Хоббс, которая, несмотря на свое доброе сердце, славилась удивительной забывчивостью. Адресованное на имя Аманды Виндхэм, оно просто утонуло под горой хозяйственных счетов.
Джиллиан продолжала теребить в руке этот небольшой листок. Хотя в комнате не было света, чтобы читать его, Джиллиан и так помнила его наизусть, слово в слово. Было это несложно, поскольку послание было очень коротким:
Я люблю тебе. Твой отец тоже любил пасвоему.
Помни о своем чепце.
Оно не было даже подписано, но Джиллиан узнала эти неровные буквы, неразборчивый почерк, кучу ошибок. Она также узнала завершающее слово: