Отправляемся еще в одно занюханное заведение в районе доков. Здесь тоже всегда открыто, даже по праздникам. Что бы мы делали без таких вот забегаловок.
— Ты слышал, что наш молодой, Рэй Леннокс, собирается подать заявление на повышение? — спрашиваю я.
— Я его понимаю; парень хочет засветиться на будущее.
— А по-моему, это проявление неуважения к таким, как мы, Гас. Рэй показывает, что не считается с нами.
— Думаешь?
— Я полагал, что тебе такое не понравится больше всех. Видишь ли, классическая тактика при подборе кадров состоит в том, чтобы сократить число претендентов. Выбирать из трех всегда труднее, чем из двух. Было трое: я, ты и Арнотт. Инглиса можно в расчет не принимать, педрилу не поставят на должность ни при каком раскладе.
Гас кивает, лицо у него становится озабоченным.
— Теперь появляется Леннокс и говорит: я тоже хочу, не забудьте про меня. Что скажут эти мудаки в аттестационной комиссии? Они скажут: да, хватало проблем с тремя, так еще и четвертый нарисовался. В таких случаях применяется стандартная практика: выбрасываются самый молодой и самый старший, так что остаются опять же двое. Мне бы, конечно, стоило сказать Ленноксу спасибо, как-никак он вышибает фаворита.
Я хмуро качаю головой.
Вид у Гаса такой, словно его только что огрели мешком по голове.
— Какого хуя…
— Старый прием, Гас, — говорю я, — стандартная практика. Правила везде одинаковые. Может, ему Драммонд посоветовала. Она и сама похожим образом пролезла. Да перестань, Гас, ты же сам видишь, как спелась эта парочка. Уж они своего не упустят. Теперь все не так, как раньше, в наши времена. И масоны теперь другие. Новые лейбористы, новые масоны. Молодежь тащит перышки в свое гнездо.
Гас изумлен, но мало-помалу до него начинает доходить. Он медленно качает головой, словно уже видит, как тридцать лет службы с бульканьем уходят в канализацию.
— А сколько они тут прослужили? Без году неделю. — Я презрительно усмехаюсь. — Без году неделю.
Нам приносят заказ: яичницу, фасоль, бекон, помидоры, кровяную колбасу и булочки, но у Гаса, похоже, пропал аппетит.
— Ты действительно считаешь, что он ведет такую игру?
Он кривится так, словно каждое слово — пластырь, срываемый с открытой раны.
— Сукой буду, — киваю я. — Передай кетчуп.
В машине Гас по большей части молчит. Может, старый придурок этого и не заслуживает, но его надо держать на месте. Пусть понервничает, попереживает, потеряет веру в себя, а потом, глядишь, и вышибет себе мозги, так и не дотянув до собеседования.
Останавливаемся у магазина, торгующего подержанной мебелью. Когда-то здесь заправлял Рэб Вэнс, но потом, в один прекрасный день, Франко Бегби и Алекс Сеттерингтон отправили старика на покой. Просто пришли и сказали, что берут помещение в аренду. Рэб все равно был мусором, но совершенно безобидным парнем, просто вылитый. Кларк Кент