— Прошу извинить, господин Фандорин, — нехотя проворчал Петр Иванович. — Сорвался. Сами видите, каков это молодец. Что с таким прикажете делать?
— Ваше мнение, Сергей Витальевич? — спросил статский советник симпатичного Зубцова.
Тот смущенно потер переносицу, однако ответил сразу, без колебаний.
— По-моему, мы зря тратим время. Я бы допрос отложил.
— П-правильно. А делать, господин подполковник, надлежит следующее. Немедленно составить подробный словесный портрет задержанного. И полный бертильонаж, по всей форме. А затем описание и результаты антропометрических измерений отправьте телеграммой в Департамент полиции. Возможно, там имеется на этого человека досье. И извольте торопиться. Не позднее, чем через час депеша должна быть в Петербурге.
И вновь, уже в который раз за последние сутки, Фандорин шел пешком вдоль Тверского бульвара, совершенно безлюдного в этот глухой час. Всякое было за долгий, никак не желавший кончаться день — и буран, и снегопад, и нежданное солнце, а ночью сделалось тихо и торжественно: неяркий свет газовых фонарей, белые, словно обернутые марлей силуэты деревьев, мягкое скольжение снежинок.
Статский советник и сам не вполне понимал, что его побудило отказаться от казенных саней, пока под ногами не захрустел звонкий, нетоптанный снег аллеи. Нужно было избавится от мучительного ощущения нечистоты, без этого все равно не уснуть.
Эраст Петрович неспешно шагал меж печальных вязов, пытаясь уразуметь — отчего во всяком деле, связанном с политикой, непременно есть привкус тухлости и грязи? Вроде бы расследование как расследование, да еще поважнее любого другого. И цель достойная — защита общественного спокойствия и интересов государства. Откуда же чувство запачканности?
Нельзя не запачкаться, вычищая грязь — это суждение Фандорину приходилось выслушивать достаточно часто, особенно от практиков законоохраны. Однако он давно установил, что так рассуждают лишь люди, не имеющие способности к этому тонкому ремеслу. Те, кто ленятся, ищут простых способов при решении сложных вопросов, не становятся настоящими профессионалами. Хороший дворник всегда в белоснежном фартуке, потому что не сгребает грязь руками, стоя на четвереньках, а имеет метлу, лопату, совок и умеет ими правильно пользоваться. Имея дело с жестокими убийцами, бессовестными мошенниками, кровожадными выродками, Эраст Петрович никогда не испытывал такой брезгливости, как сегодня.
Почему? В чем дело?
Ответа не находилось.
Он свернул на Малую Никитскую, где фонарей было еще меньше, чем на бульваре. Здесь начался мощеный тротуар, и трость, пробивая тонкий слой снега, бодро зацокала стальным наконечником по камню.