Уилл взял еще одно печенье, откусил немного. Майя снова с интересом уставилась на него. Ждала. Ему хотелось, чтобы у него получилось, чтобы она видела, что он старается, относится к этому серьезно. Он должен заставить ее увидеть это, если хочет, чтобы она согласилась обслуживать обед. И сколько бы ни говорил себе, что ему все равно, Уиллу нравилось, когда она улыбалась. Казалось, ее улыбка перескакивает к нему на лицо, а вместе с ней передается ее радость. Всякий раз, когда это происходило, ему хотелось, чтобы это случилось вновь. Уилл старался подавить это чувство, спрятать в самом удаленном уголке своего существа, чтобы не могло больше выбраться оттуда, чтобы он больше об этом не думал. Чувства, способные в один прекрасный день обернуться привязанностью, страстью, любовью, несут боль.
– Опишите печенье, – прервав его размышления, велела Майя, будто ничего проще нельзя придумать. – Скажите слово, которое первым придет вам в голову.
Всего одно простое слово. Локти упирались в стол, от этой мысли Уилл опустил лоб на руку. Чтобы не смотреть ей в глаза. Отрешиться от всего. Под напором воспоминаний закрыл глаза. Дом. Место, где он последний раз ел свежеиспеченное печенье. Не его теперешняя дорогая квартира с видом на город с высоты птичьего полета, а скромный одноквартирный домик в пригороде. Единственное место, которое Уилл называл своим домом и куда больше не мог вернуться.
– Не отвлекайтесь, думайте.
Возможно, она считала, что ему нечего сказать, он отчаянно ищет слова. Он же пытался не сойти с ума.
– Просто говорите, что бы это ни было.
Уилл поднял голову и встретился с ней глазами. Неужели она делает это нарочно? Неужели, обнаружив его слабое место, нарочно тычет туда? Однако ее улыбка, теперь несколько потухшая, говорила об искренности. Майя думала, что помогает. В конце концов, она всего лишь делает то, о чем он просил.
В тот день, когда они впервые привезли его к себе домой, Джулия испекла печенье. Уилл не мог противиться этому воспоминанию. Он помнил, как с наушниками в ушах уселся на кухне за стол и поставил перед собой учебник с домашним заданием по математике, прячась за ним. Джулия не пыталась с ним заговорить, выманить из этой добровольной изоляции. Она просто продолжала заниматься своими делами. А когда поставила на стол еще неостывшее печенье и села рядом, он снял наушники и осторожно улыбнулся.
– Не говорите, нравится оно вам или нет, – ободряюще настаивала Майя. – Не надо объяснять, хорошее оно или плохое. Скажите хоть что-нибудь про это печенье.
– Майя, какой в этом смысл? – Уилл понимал, что его голос звучит резко и он жесток. Но выносить это более было невозможно.