Оба выпили, и захрустела капустка в крепких челюстях, посыпалась брусника кровавыми шарами сквозь грубые пальцы. Никифоров давил пальцами брусничины на столе, они лопались, разбрызгивая алый сок.
— Смотри, ох смотри, Иван, нельзя их упустить! И не только из-за ящерки. Теперь еще Панкрат с того света на нас смотреть будет, вернее, на тебя, Иван! На тебе его кровь, ты за него в ответе!
— Чего несешь-то, перебрал, что ли, Авдеич! Мы с тобой так повязаны, что ежели тонуть, то вместе будем, захочешь, не отцепишься!
— Знаю о том! Однако место свое знай! Сказано — делай!
— Сказал же, сделано будет! — недовольно, но твердо проговорил Косых, сверля единственным глазом затылок уронившего на стол голову Никифорова.
Поутру, до рассвета еще, Матанин привел в конюшню Косых с десяток добровольцев. Тут были и знакомые по старым делам, были и новички, но и те и другие знали: найдут убивца, Федьку Кулакова, по три рубля золотом Никифоров заплатит. Все при оружии были, но строгий наказ имели — Федьку и кто с ним будет только живыми брать! Вязать и в село к Никифорову доставить тайно. В этом случае и вознаграждение будет, и уважение от самого старосты.
Топот лошадей неумолимо приближался, и Семен, лихорадочно вжимая свое тело в расселину, готовился к худшему. Только бы собаки не учуяли! Вот они, все ближе, и ближе, и… мимо! Группа казаков проскакала мимо того места, где была кровь, дальше по дороге и скрылась за поворотом. «Вот те на! Почему мимо проехали?»
Семен с облегчением выдохнул воздух, казалось запертый в груди от напряжения, и встал. «Хорошо, потом обдумаю, а сейчас посмотреть надо, откуда стреляли».
Как он ни старался, обойдя все окрест того места дороги, ничего не нашел. Первозданная, не тронутая ни зверем, ни человеком тайга. Не примято и не сломлено нигде ни кустика, ни травинки.
— Не могло такого быть, коль отсель стреляли! — Семен еще и еще раз, медленно изучая все, проходил вокруг предполагаемого места засады. Его размышления прервал лай собаки.
«Про собак-то забыл!» — замер Семен. Но было поздно, прямо через кустарник к нему прыжками неслась собака. Выхватив нож, Семен встал за ствол дерева. «Придется бить, иначе…» — подумал он и в следующее мгновение увидел выскочившего прямо на него Разбоя. Тот, радостно тявкнув, прыгнул лапами ему на грудь, норовя лизнуть в лицо, но Семен, слегка отстраняясь, не позволил Разбою проявить свою собачью любовь.
— Дядя, а ты кто будешь? — услышал у себя за спиной мальчишеский голос старатель.
Обернувшись, Семен увидел крепкого мальчугана лет десяти. Разбой, отбежав от Семена к мальчишке, сел у его ног и тоже, как бы вопросительно, уставился на Семена.