Федор при этих словах прямо с куском пирога во рту огляделся кругом, проглотив, спросил:
— Чё это они хмурятся?
— А то и хмурятся, что забыли мы историю рода своего.
— А ты что, Фрол, про это знаешь? — не унимался Семен.
— Не, я пока еще не знаю, но знаю того, кто знает.
— Я тоже узнать хочу.
— Вот придем к старцу Серафиму, Федор, его и попросишь рассказать.
— Слышал я еще на Урал-камне про такого старца. Так это у него Федысина Анюта?
— У него.
— Федор, помнишь, мы про счастье человечье говорили?
— Помню.
— Так вот, покойный Лексей мечтал с этим старцем свидеться, да не смог. Он прямо так и говорил: эх, великое счастие для него было бы Серафима-отшельника повидать, сказки его послушать. А нам оно само пришло, во как бывает!
— Сказки — ведь это же то, что придумано, ну там про Кощея Бессмертного, не вправду же это?
— Ага, Федь, не вправду, особо про царицу горы… точно враки, — многозначительно сказал Семен.
Федор чуть не подавился, быстро взглянул на ухмылявшегося Семена. Да уж враки, а как же ладанка? Семен еще не знает, что на берегу было!
— Вкуснотища! Спасибо! Соскучился по домашней стряпне, — поблагодарил Федор охотника, красноречиво посмотрев на Семена.
Фрол, закончив с едой, сполоснул руки в реке и, поднявшись к костру, спросил:
— Чем это ты, Федор, таких врагов себе нажил?
— Это ты про что, дядя Фрол?
— Да про то, что тебя как убийцу ищут.
— Не убивал я никого.
— И про то я знаю, только это мало кому известно, а перед всем миром ты убивцем теперь значишься.
— А откуда тебе знать, что я не убивал?
— Люди добрые о том сказали, тоже тебя ищут.
— Для чего?
— Нужен ты им, чтобы кривду, на тебя возведенную, низвергнуть, чтобы правда наружу вышла и виновники истинные перед миром предстали. В этом их интерес к тебе. Так ты не ответил. Отчего на тебе напасти эти?
— Если честно — не знаю, но догадываюсь. — Федор серьезно поглядел в глаза охотнику и замолчал, дав понять, что больше об этом ничего не скажет.
Фрол повернулся к Семену, тот тоже отвел взгляд. Тишина повисла у костра как-то неловко, неказисто прервав дружеский разговор. Фрол прошелся вокруг костра. Почесал пятерней бороду и, мотнув головой, заключил:
— Вот-вот, и я думаю, не из-за девки это. Что ж, ладно, вижу, не моё это дело, отдохнули малость, пора и в путь.
— Фрол, ты что, обиделся?
— Зачем, нужда будет, расскажете, поехали, путь еще долгий.
К позднему вечеру, после изнурительного прохода по длинной, петлястой, порожистой и мелкой речке, больше похожей на протоку в болоте, они наконец причалили. На поданный Фролом сигнал к берегу вышла молодая девушка с масляной лампадой. Подняв ее к лицу, она осветила себя.