— Так, прошу оставить нас для разговора, — тоном, не допускающим возражений, после обильного ужина сказал женщинам Иван Васильевич.
Дождавшись, когда они вышли, Сазонтьев, поближе подсев к Якову, чуть ли не шепотом спросил его:
— А известно ли вам, сударь, что в землях по Енисей-реке да по Верхней Тунгуске, то бишь Ангаре, люд старательский золотом промышляет? Несметно народу в те края прет и несут по осени песок золотой да самородное золото. За все про все им же и расплачиваются по пути назад. Енисейский тракт золотым песком посыпан, у старателей карман-то дырявый. А до самого Красноярска он себе порты новые купить не может, потому как негде. Товару в лавках деревенских нет, а им бархат да парча потребны, сапоги яловые подавай да кушаки шелковые. Тыща процентов на копейку затрат, дорогой мой! Я уж и места присмотрел, и с начальством волостным разговоры вел. По тракту Енисейскому кабаки да лавки ставить надоть!
— Так за чем дело стало, Иван Васильевич?
— Не могу я сам управиться, а довериться некому, вот коли бы с вами, Яков Васильевич, это дело вместе поднимать, с вашими связями, размахом-то вашим, а?!
— Ну что вы, Иван Васильевич. Не преувеличивайте мои способности, — потупив глаза, поскромничал Яков, в то время как его мозг лихорадочно перемалывал информацию, пытаясь найти варианты собственной выгоды. — Но я вам скажу: интересно, очень даже интересно-с. Следует подумать, — выдержав глубокомысленную паузу, продолжил он.
— Что ж тут думать, тут считать надо, да и это я уж подсчитал, вот, взгляните, тут у меня все — полный балансец, так сказать, Яков Васильевич! — С этими словами сибиряк вынул из саквояжа целую кипу бумаг и стал раскладывать на столике перед Спиринским.
Яков на дух не переносил бумажную работу, он и читал-то только стихи книжные да газетные статейки о светской жизни. А тут расчеты, цифры, аршины да пуды. Зарябило в его глазах, и томление в голове наступило от этого.
— Хорошо, хорошо, Иван Васильевич, я позже, позже просмотрю ваши расчеты. Мне суть понять надо, а это проще от вас услышать. Я же верю вам как отцу родному, не сомневайтесь, бога ради. Уже согласен с вами создать компанию.
— Вот и хорошо, вот и славно! — расчувствовался Иван Васильевич. — Вот за это можно и наливочки выпить, а потом и обсудим все до мелочей.
Два часа кряду, чередуя наливочку и торговые расчеты, Иван Васильевич убеждал Якова в целесообразности и выгодности задуманного им предприятия. В конце концов, оба уже изрядно навеселе, откинувшись в креслах, замолчали. Одному из них виделись наполненные товарами лавки и гудящие от старателей кабаки, другому — золото, текущее в руки, и разгульная жизнь в столице. Оба были счастливы от достигнутого взаимопонимания, остался-то сущий пустяк — все это воплотить в жизнь, в аршины и пуды, кабаки и лавки, а главное — в золото, в этот притягивающий и манящий металл, ради которого что один, что другой готовы были на все.