— О, очень рад! Позвольте представиться: герцог Мекленбургский, и кстати, вы ни хрена ничем не командуете, поскольку я взял вашу посудину на абордаж. Так что или вы сейчас сдадитесь со всеми своими людьми, или… море глубокое!
Бедолага датчанин пытался уяснить смысл слова "rabano" и совсем запутался. В который раз ловлю себя на том, что обширные знания Иогана Альбрехта в языках играют со мной злую шутку. Я, несмотря ни на что, привык выражаться и мыслить как житель России начала XXI века, и речевой аппарат Мекленбургского принца послушно выдает эти словесные перлы, шокируя окружающих. Мои приближенные уже привыкли к моей манере выражаться и не обращают внимания, а остальные нередко зависают. Что же, повторяю все то же самое на немецком. Красота! Недаром Ломоносов говорил, тьфу, скажет, что на немецком хорошо говорить с неприятелем. Все сразу становится понятно. Переоценил я образованность датских моряков.
Но дело сделано, и датский горнист играет отбой. Половина датчан слышит команду и дисциплинировано возвращается на свой корабль. Остальные в горячке боя его игнорируют, но капитан Гротте свое дело знает и, поняв, что враг отступает, усиливает натиск. Так что отступление превращается в бегство, а вернувшись на свой пинас, они обнаруживают, что он уже захвачен. Сейчас самый ответственный момент. Если кому-то из датчан придет в голову блажь сопротивляться, они нас сомнут. Но перелом уже произошел, и люди, только что отчаянно дравшиеся в абордажной схватке, повинуясь команде своих обезоруженных офицеров, послушно складывают оружие. На "Марте" торопливо рубят канаты, пытаясь отцепиться от датчанина. Выскакиваю на фальшборт и ору во все герцогское горло:
— Ян! Хайнц! Куда вы, черт вас дери, собрались? Я что, один должен призы брать?
Еле успеваю пригнуться, ибо мои верные мушкетеры, не разобравшиеся, что происходит, пытаются подстрелить своего работодателя. Я в ответ отчаянно матерюсь и в утренних сумерках вижу, как вытягиваются лица Петерсона и Гротте.
— Ваша светлость, это вы?
— Нет, mat vashu! А кто же еще!
— Но как?
— Да никак! Вы что же это, и впрямь думали, что я буду спокойно смотреть, как какие-то обалдуи пытаются взять на абордаж мою собственность? Да вы там с ума сошли! Ну-ка, абордажную партию сюда, пока датчане не очухались. И поживее вы, тараканы беременные!
Кое-как поставив паруса, начинаем движение к берегу. Значительную часть датчан во главе с офицерами я сразу, от греха, отправил на "Марту". Так что командует пленными Клим. Капитан Гротте с тремя десятками мушкетеров помогает ему контролировать ситуацию. Хайнц сразу заявил, что меня одного теперь ни за что не бросит, и перешел на захваченный пинас. Похоже, ему стыдно, что он не вызвался участвовать в ночной авантюре. Ну, ну.