— Именно. — Кивнул он. — Вот теперь наш куратор и разбирается с вашим директором, кто должен выбирать наказание для нас.
— Ну да. — Понимающе протянул Михаил. — С одной стороны, вы, пусть и курсанты, но военные и неподотчётны гражданским институтам, с другой же, сейчас вы находитесь на обучении в штурманском училище Ладожского университета и обязаны подчиняться его уставу. М — да уж… с нами будет проще. Отчислят, и все радости.
Хм, а Горский, кажется, впадает в депрессию. С этим нужно что‑то делать.
— Сомневаюсь. — Заметил всё тот же китежец. — Это означало бы, что вас признали зачинщиками драки с четырьмя курсантами второго года обучения. Глупо звучит, не находите? А избежать подобного вывода можно только отчислив и нас, но это не так уж просто.
— В силу всё того же вашего двоякого положения. — Закончил за него Михаил.
— Константин, может, ты перестанешь мести языком перед этими малолетками… — О, кажется, товарищи разговорчивого китежца очнулись и решили вступить в беседу. Рыжий, коренастый… тот самый, что схлопотал от Михаила удар коленом в живот в самом начале драки.
— Умудрившимися вдвоем отпинать четырёх будущих офицеров Военно — Воздушного флота, ты это хотел сказать, Леонид? — С абсолютно индифферентным видом договорил за своего однокашника наш собеседник. Тот поперхнулся и смерил приятеля изумлённым взглядом. — Что?
— Мы с тобой потом поговорим. — Хмуро отозвался тот, но продолжать тему не пожелал.
— В любом случае, наказания нам не избежать. — Третьим, решившим присоединиться к беседе, оказался худощавый русоволосый парень, по виду самый младший из всей компании. Говорил он тихо и словно в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно. — И какая разница, кто его назначит.
— Ну не скажи. Сергей Александрович мог бы и на «Суровый» отправить, драить медяшку. А здешний директор… ну, не в карцер же он нас посадит! — Вот и четвёртый прорезался. Смуглый, чернявый… подвижный, хм, я только сейчас обратил внимание, насколько эти четверо отличаются друг от друга.
— Кхм… у нашего училища тоже есть учебный дирижабль. Не «кит», конечно, но несколько заходов в «шкуре» по бимсам, испытание неприятное даже без вакуума. — Пробормотал Горский.
— А что, уже попадал? — С интересом покосился на него Константин. Михаил покачал головой.
— Видел двоих провинившихся сразу после отбытия наказания. — Пояснил он.
И чего они такого страшного нашли в прогулке под куполом?
— Что, не понимаешь, да? — Усмехнулся рыжий Леонид, явно заметив моё выражение лица. Я пожал плечами.
— Не понимаю.
— Слу — ушатель… — С непередаваемой интонацией протянул его чернявый однокашник. — Он же, небось, и в дирижабле‑то никогда не был.