— Боже, спаси! Боже, спаси! Боже, помоги! Не бросай меня, Боже! — шептал он иссохшими губами.
Тем не менее время шло, а вода все прибывала. Но не так быстро, как раньше. По крайней мере так желал Хуан, что, впрочем, и могло не соответствовать действительности.
«Хватит! Мне конец…» — подумал он, спокойно оторвал руки от стены и начал тонуть. Но сразу же сработал инстинкт самосохранения: правой руке вновь удалось лихорадочно ухватиться за некий выступ в стене.
Теперь все вернулось на исходные позиции. Правда, мулат наглотался воды. Он почувствовал ее специфический привкус — затхлый, точно вода из болота. «Какое это имеет значение?» — подумал он об этом и сменил уставшую руку. И тут же с удивлением отметил, что не ощущает боли в раненой руке. Боль эта, еще недавно не дающая ему покоя, исчезла, словно ее и не было вовсе. Это было удивительно, но являлось лишь мелкой деталью в ставке на жизнь. Поэтому Хуан сразу выбросил эту загадку из головы. Надо было думать о другом, а именно — как выбраться из каменного мешка. Вода вот-вот коснется крыши. И дышать стало трудней.
«Скоро конец», — обреченно подумал Хуан. Рука его коснулась левого бедра и нащупала мешочек с камнями. Предусмотрительный мулат еще в лесу привязал холщовый мешочек к широкому армейскому ремню.
«Брось! Брось камни…» — словно приказывал внутренний голос.
— Нет! Нет! — закричал во все горло мулат. Рука его крепко сжала заветный мешочек. — Нет! — снова заорал он и вдруг почувствовал, что дышать стало легче. Словно открылась некая заслонка, и в камеру ворвался свежий воздух. Но, несмотря на это, ситуация по-прежнему оставалась угрожающей. Ни звука не доносилось извне. Казалось, во Вселенной существовали лишь две силы: одна, которая стремилась уничтожить его, и другая, с которой он вступил в схватку с угрозой.
«Никто, никто не узнает, как я погиб! Радуйтесь, кости и черепа! Скоро к вам присоединится еще один, — панический страх вновь охватил Хуана. — Что, что делать? Что делать? Боже, помоги!» — шептали обескровленные губы.
И тут он почувствовал некое движение воды. Она уже не была той неподвижной жидкостью, что раньше. На поверхности определенно наметилось движение. Слабое, почти неуловимое течение. Такое неожиданное и необъяснимое, даже невероятное, что Хуан сразу не обратил на него внимание. Однако через некоторое время движение воды значительно усилилось. И тут потерявший от страха голову Хуан понял, что у него появился шанс, такой призрачный, почти равный нулю шансик. Надежда, ранее почти угасшая, возгорелась вновь. Она заставила сердце учащенно биться, прогнала усталость, заставила онемевшие руки вновь ощупывать каждую впадину и каждый мало-мальски заметный выступ.