— Боже мой! Копье угодило в камни… — обрадовался мулат. В то же время пораженный увиденным воин издал громкий вопль. Словно обезумев, он схватил желтый камень и поднял высоко над головой. Вся толпа хлынула к нему. Вождь выхватил из рук воина камень, завопил и в восторге начал танцевать.
Потом… потом произошло совершенно неожиданное. Вождь стоял, высоко подняв камень; все люди опустились на колени. Туземцы ликовали. На лицах их светилась великая радость. Все это длилось минуту, две… пять — Хуану казалось, что прошла вечность. Он почувствовал, что ситуация изменилась. «Но к лучшему ли?» — подумал мулат.
Тем временем вождь направился к нему. В руке его сверкал нож. Он подошел к бедному пленнику и разрезал тонкие путы, которыми тот был привязан к столбу.
— Ты вернул нам его! Ты послан богами, чтобы вернуть его нам! — на чистом португальском тихо произнес вождь. — Куанто не причинит тебе зла.
Он повернулся и пошел прочь.
В то время, когда в одной индейской деревеньке, затерянной среди девственных лесов бассейна Амазонки, происходили столь драматические события, на другом конце континента, в отеле, расположенном в пригороде Лимы, маленьком уютном гнездышке, двое занимались любовью.
То были Себастьяно Корио, личный друг и правая рука Дика Эспиносы, и его возлюбленная — Виолетта Мозес. Эти двое сняли комнату несколько дней назад, но появились в ней только вчера вечером. После изнурительной ночи, в течение которой они предавались любви, любовники несколько часов подремали, а затем, подкрепившись «мартини», снова приступили к прерванной работе.
Ни изрядно вспотевший молодой человек, ни его темпераментная партнерша не услышали едва уловимый скрип двери. Тихий сдавленный смешок заставил Себастьяно глянуть в сторону. К его удивлению, у постели стоял здоровенный детина, в руках которого блестел вороненой сталью пистолет. Корио дернулся в сторону, стараясь сбросить ненужное теперь тело ничего не подозревавшей Виолетты. Но, чтобы расцепить крепкие объятия девицы, нужно было время. Грянул выстрел, затем другой…
Страшная весть застала Дика Эспиносу в автомобиле. Легкая мелодичная трель телефонного звонка прозвучала, когда машина Дика стояла в пробке на Боливар-авеню: «Себастьяно Корио — крепыш с мускулатурой Шварценеггера — мертв!»
Это было похоже на розыгрыш. Но, когда голос Пауло, полный тревоги, повторил это, по телу Эспиносы поползли мурашки. Весть эта буквально выбила его из колеи. Дик резко крутанул руль вправо, едва не «поцеловав» старенького «жука». Сзади раздался пронзительный сигнал, он-то и заставил Эспиносу спуститься на землю.